Шрифт:
Закладка:
– Привет, Стэнли! – вдруг раздался за моей спиной голос приближающегося Маршалла. – Что, девочки весело провели время, да?
– Хорошо, что дни рождения только раз в году, – без усмешки отозвался Ламберт, а тем временем Маршалл уже сосредоточился на мне.
– Ну что, готова прокатиться с ветерком?
– Что, решишься побыть дерзким и откроешь форточку посреди октябрьской ночи? – искренне улыбнулась я, решив всё же не обижаться на Ламберта и быстро отпустить эту ситуацию: ну не нравлюсь я человеку, но так я и не доллар, чтобы нравиться всем!
– А ты сегодня на юморе, да? – ухмыльнулся Бардшо. – Давай ещё про мои развевающиеся на ветру волосы пошути, и я окончательно поверю в то, что ты ежедневно душишь в себе выдающиеся юмористические способности.
– Я никогда и ничего в себе не душу, мальчик мой. Я слишком умна для удушения и потому если я желаю убить в себе что-то, я в это что-то стреляю. Так быстрее и безболезненнее.
– А ты маньячка, Пайк. А ведь тебя даже не заподозришь.
– Я полна сюрпризов, – уже ныряя на боковое сиденье, ухмыльнулась я. – А ты ими полон?
– Ещё бы! Через край… – неоднозначно ухмыльнулся Бардшо и с громким щелчком пристегнул свой ремень безопасности.
***
Мы доехали до моего дома за семь минут – на три минуты быстрее, чем я добиралась до бара, так что можно сказать, что Маршалл и вправду катался “с ветерком”.
Уже отстегивая свой ремень, я вдруг, сама от себя не ожидая, обратилась к своему водителю:
– А можно вопрос?
– Ну валяй, следователь, – криво улыбнулся Бардшо.
– Говоря о своей умершей в младенчестве сестре, Астрид назвала её отсутствующей, а не умершей. Почему?
– Этот манёвр придумали её родители. Когда эта трагедия случилась, их боль была слишком сильна и, чтобы обходить острые углы, болезненное слово они заменили менее категоричным словом, которое в итоге прикипело ко всем членам семьи. Но мне кажется, что в итоге так вышло даже больнее. Говоря “отсутствующая”, ощущаешь, будто говоришь о живом человеке, который вышел на пару минут из комнаты и вот-вот должен вернуться, но только эта девочка не вернётся, и из-за осознания, которое проступает через обманывающее сознание слова, становится ещё больнее. Понимаешь?
– Уверена, что не до конца, но представляю себе предельно чётко. Знаешь, я всегда считала, что иметь семью – это счастье и, чем больше семья, тем больше счастье, должно быть… Но послушаешь вот таких вот историй и никакую семью не захочется. Лучше уж быть самому по себе.
– Ты просто привыкла к одиночеству.
– Уверена в этом, – гулко выдохнула я. – Ладно, спасибо, что подбросил. Хорошей ночи.
– И тебе, – поджал губы Бардшо.
Он не стал дожидаться, пока я войду в дом или хотя бы дойду до крыльца дома. Как только я вышла из машины и захлопнула за собой дверь, он начал разворачиваться, а когда я только подходила к освещённому наддверным фонарём крыльцу, он уже удалялся в противоположную сторону. Поэтому когда остановившись на крыльце со связкой ключей в руках я услышала вторящий его удаляющемуся мотору менее шумный приближающийся мотор, я удивилась и посмотрела на наручные часы: двадцать два ноль пять. В такое время на этой улице машины – редкое явление, а здесь вдруг вторая. Замерев на крыльце, я начала наблюдать за приближающимся автомобилем и вскоре поняла, кому она принадлежит. Арнольд? Неужели что-то произошло? А я не в лучшей форме… Мне не стоило пить! Если это срочный вызов, тогда мои дела плохи.
С напряжением наблюдая за тем, как автомобиль Рида паркуется на обочине напротив моего дома, я не двигалась с места, мысленно пытаясь разрешить сложившуюся ситуацию: очевидно, вместо меня на место вызова, куда бы меня не вызывали, должен будет явиться Арнольд и прикрыть меня. Он определённо точно не откажет мне в этой просьбе…
– Привет! – выйдя из машины, поднял одну руку вверх Рид. В ответ я лишь тоже подняла руку. За следующие несколько секунд он обошёл машину и, открыв багажник, достал из него что-то крупное и квадратное, упакованное в белый полиэтиленовый пакет. Не говоря ни слова, я начала наблюдать за тем, как он, захлопнув багажник и поставив машину на сигнализацию, уверенным шагом направляется в мою сторону. Когда же он начал подниматься на крыльцо, я не выдержала:
– Что-то случилось? – начала прощупывать явившегося ко мне в начале одиннадцатого часа ночи напарника я, пытаясь найти в его выражении лица или движениях намёк на ответ, но ничего не находила.
– Случилось, – наконец произнёс он. – Я всё ещё не поздравил тебя с днём рождения.
– Пффф… – с облегчением выдохнула я. – И всего-то? Я думала, что ты и не поздравишь.
– Вообще-то я хотел поздравить тебя ещё до рассвета, когда мы копались в фотографиях этого ненормального, но у меня тогда ещё не было подарка, так что я решил повременить.
– Ну, до конца этих суток у тебя ещё есть час и пятьдесят две минуты, так что ты ещё успеваешь поздравить меня вовремя. Раз уж не стал первым поздравившим, так хоть станешь последним.
– Ты что, пила? – вдруг прищурился Рид, продолжая держать перед собой объёмную коробку в непрозрачном пакете.
– Немного. Отмечала с Астрид и Рене. А что, так заметно?
– Да нет. Просто веки чуть больше закрывают глаза, чем обычно.
– Может быть я просто сонная? – не сдержавшись, ухмыльнулась я.
– Так значит, у тебя появился бойфренд?
– Что?.. Кто? – не до конца поняла вопрос я.
– Бритоголовый амбал, который тебя подвозил. Я бы на твоём месте поаккуратнее был с парнями, обладающими подобной внешностью.
– Это муж Астрид, – вздохнула я, постепенно переставая улыбаться. – Ладно, давай свой подарок, – взмахнула ладонями я, жестом призывая передать мне коробку.
– Вот ещё. Пригласишь меня в дом – подарю подарок.
– Ты напрашиваешься.
– А ты гений.
Тяжело вздохнув, глядя снизу вверх в глаза Рида, я вслепую нашла нужный ключ в связке ключей, висящей на моём указательном пальце, и вслепую вставила его в замочную скважину.
– Ладно, проходи, – произнесла я, что прозвучало едва ли не как: “Ладно, твоя позиция взяла верх – я хочу посмотреть,