Первоучитель не искушал слушавших его людей прямым осуждением их предрассудков. Не на то он делал упор, что его допекало. Он сосредоточился на причинах, препятствующих освобождению, и способах их преодоления. Для этого было необходимо заглянуть в самих себя.

Все свое время в Гайе он тратил на обучение новообращенных. Кашьяпа из Урувилвы предложил разбить сангху на 36 групп по 25 монахов в каждой. Прокормить тысячу человек горожанам оказалось не под силу. За подаянием бхикшу ходили по окрестным деревням, далеко удаляясь от Гайи. Да и засиделись они на одном месте. Гаутама Будда принял решение идти в Раджагриху, поближе к царю Бимбисаре. Он понимал: в столице они не пропадут! На десятый день, измученные дорогой, они медленно двумя шеренгами вползли в город и остановились в Пальмовой роще.

Царь Бимбисара, наслышанный о духовных успехах Гаутамы Будды, в сопровождении придворной свиты, жены и сына, принца Аджаташатру (палийский вариант: Аджатасатту) навестил Первоучителя. Владыке Магадхи было уже за тридцать. Они не виделись больше семи лет.

Для большинства придворных, прибывших с царем, Гаутама Будда по известности среди горожан уступал Кашьяпе из Урувилвы. Какое-то время интерес вельмож сосредоточился на старом аскете. Он все еще находился в зените славы. Гости интересовались, почему это он ушел в тень и в чем причина его разочарования в культе огня и воды. Наконец, им не терпелось узнать о новых воззрениях почтенного брахмана. Не погнался ли он за призраком в своих новых привязанностях?

Пришедшим в Пальмовую рощу было странно видеть, как монахи с почтением и трогательным вниманием относились к высокому и красивому молодому мужчине. Люди его роста (181 см) в то время нечасто встречались. Создавалось такое впечатление, что именно он своим присутствием удерживает их всех от падения в пропасть бессмыслицы и безумия. Исходящая от него светлая аура умиротворяюще подействовала на собравшихся гостей.

Вместо ответа на заданные ему вопросы Кашьяпа из Урувилвы приблизился к Первоучителю и в глубоком троекратном поклоне коснулся земли у его ног. Всякий раз он повторял: «Вот мой учитель, а я ученик!»

Гаутама Будда обратился к царю Бимбисаре и пришедшей с ним свите с небольшой проповедью. Просто и вдохновенно он рассказал о своем Учении. Путь к освобождению произвол впечатление на царя и его придворных. Однако из последующих слов Бимбисары выходило, что потребуются немалые усилия, чтобы Дхарма во всем своем вселенском величии окончательно уложилась в их головах. Как бы ни было, смятенный дух этих людей чуть успокоился. Эту проповедь называют Вторым поворотом Дхармы. В ней Гаутама Будда исходил из здравого смысла, моральных принципов и доброго отношения к людям.

Сам царь на недолгое время выбрался из суеты придворной жизни. Он почувствовал себя в общении с Первоучителем счастливым человеком. Обращаясь к нему, Бимбисара воскликнул: «Было у меня пять желаний. И почти все они сегодня осуществились! Хотел я стать царем — стал! Мечтал встретить архата — встретил! Думал, как увижу его, окажу ему достойные почести — оказал! Искал себе духовного наставника — нашел! Вот он стоит передо мной. Осталось невыполненным только одно желание — понять Дхарму!»

Потребность царя в духовном общении с Первоучителем выразилась в приглашении его и всех бхикшу на обед в честь их наставника, который состоялся на следующий день.

Согласно преданию, обед по количеству угощений превосходил обычные царские приемы. Было все, что полагается выставлять в подобном случае, и даже больше. Бросалась в глаза, впрочем, одна особенность пиршества. Меню состояло исключительно из вегетарианских блюд. Царь учел пристрастие гостей. Верхом расположения к Первоучителю явилось личное обслуживание его Бимбисарой[383].

Не хочется об этом говорить, но последуем совету Гаутамы Будды избегать вранья. Описание второй встречи Первоучителя с царем Бимбисарой малоправдоподобно. Единственный факт, однако, трудно отрицать. Царь Бимбисара отдал ему в пользование заброшенный парк под названием Венувана (палийский вариант: Велувана) — Бамбуковая роща. Теперь у общины Гаутамы Будды появилось постоянное жилище, где она могла проводить свои ритриты во время муссонных дождей. Местоположение этой рощи было идеальным, она располагалась не очень далеко от города и не слишком близко. Бимбисара по молодости благоволил к образованным и воспитанным шраманам.

Позволю себе одно уточнение. Бимбисара, как и кошальский царь Прасенаджит, общался не с одними последователями Гаутамы Будды, но также со многими другими шраманами и был осведомлен о их внутренней жизни, о чем свидетельствует его совет Гаутаме Будде перенять отдельные традиции других монашествующих групп, таких, например, как джайны[384].

Стоит вспомнить еще одну хрестоматийную историю. В Магадхе один старый священник по имени Бхарадваджа, покоренный мудростью Гаутамы Будды, стал его последователем. Все произошло так неожиданно, что он сам удивился. Этот брахман не только служил в храме, но еще занимался крестьянским трудом — обрабатывал свой участок земли. Проходящий мимо него Первоучитель остановился и протянул чашу для подаяний. Брахман ничего ему не подал, посоветовал трудиться на земле и кормиться от ее щедрот. Гаутама Будда сказал, что он уже давно пашет и сеет, а ест, как только завершит работу. Сейчас он возвращается со своей нивы. Взглянув на Первоучителя и не увидев в его руке мотыги, Бхарадваджа усомнился в правдивости сказанного.

Тут пришло время Первоучителю уточнить, чем он занимается: «Законоучение — вот, что Я сею, самообладание — это дождь для моих посевов, знание — Мои ярмо и плуг, скромность и терпимость — рукоятка плуга, разум — дышло, созерцание — сошник и кнут. Мое тело и ум очищены, умерен Я и в питании, говорю только правду, коей искореняю сорняки лжи. Моя упряжь — сострадание, а напряжение и усилие суть рабочая скотина, на которой Я направляюсь в нирвану, в место отсутствия страдания. Вот какова Моя пахота, урожай которой — бессмертие. Пахари, как Я, освобождаются от всех страданий».

После всего услышанного, да еще изложенного в такой художественной форме, Бхарадваджа до краев наполнил чашу Первоучителя, оставил вскоре семейство и стал бхикшу.

В буддийских храмах Шри-Ланки можно лицезреть изображение Первоучителя с двумя монахами по обе стороны от него[385]. Это два главных его ученика — Шарипутра и Маугальяяна. Как говорит предание, увидев их впервые, Первоучитель сразу выделил этих бхикшу, на несколько лет старше его, среди остальных и предсказал им огромную роль в судьбе сангхи, что позднее и произошло. В Тхераваде, кстати, почитают Шарипутру вторым Буддой[386].

Оказались эти два неразлучных друга в Бамбуковой роще благодаря случайной встрече с Ассаджи, одним из тех пятерых аскетов, что убежали с проклятиями от Сиддхартхи Гаутамы в Олений парк и вскоре стали первыми членами его общины.