когда торговля и грузооборот достигнут такого процветания, что у нас не будет нужды в иностранных товарах, тогда, и только тогда я буду достоин мемориальной колонны: сейчас - нет, так как единственным результатом переноса департамента налогов и управления в Буду стало то, что жители этого города продают свое вино за лучшую цену и получают более высокую ренту за свои дома».

Исправление ошибки приняло угрожающие размеры в программе революционеров. Это была цель английских пуритан в 1640 г. и в равной степени якобинцев, прежде всего Робеспьера. Император Иосиф II хотел осуществить революцию сверху, потому что боялся, что иначе «отсталые» габсбургские земли еще больше начнут отставать в будущем.

«Нужно большое мужество и даже в еще большей степени патриотизм, чтобы быть новатором в нашем веке», - написал двадцатичетырехлетний Иосиф в памятной записке, в которой он излагал свою программу матери. «Великие дела нужно будет совершать одним махом». Иосиф хотел вести «подданных» владений Габсбургов к «имперскому патриотизму»: он хотел, чтобы они объединились как свободные люди в общем «отечестве».

Свободным людям - и не в последнюю очередь князьям из правящего дома -были нужны программы и руководящие указания для своего образования. И их Иосиф II и его брат Леопольд II (который в принципе ставил своей целью революцию сверху, хотя планировал достичь ее другими, более гибкими средствами) намеревались им дать. «Теоретики и планировщики программ Американской и Французской революций в своей формулировке великой доктрины того времени о внутреннем равенстве и ценности всех людей не создали ничего более радикального, чем то, что можно найти в директивах для образования принцев из рода Габсбургов».

Величину и успеха, и неуспеха того, чего добились Иосиф и Леопольд как реформаторы, можно полностью измерить лишь тогда, когда приходит понимание того, что годы, которые видели движение за независимость Америки (к которому Иосиф и еще больше Леопольд проявляли глубокий интерес) и приближение Французской революции, - это были также годы, когда Вена делала попытки провести радикальную перестройку государства: отсюда меры по реформе школ и университетов и освобождению крестьян, признаки толерантности к протестантам и евреям, отмена цензуры и различные правовые и пенитенциарные реформы.

Революция Иосифа, которую он проводил сверху, провалилась скорее в большом, чем в малом, потому что не было сопутствующего изменения в структуре общества. То, что это была перестройка, которую Иосиф не хотел видеть, ясно видно из его обращения с Богемией.

«Отец наш, отец крестьян, посмотри, как мы обессилены; отец наш, мы не можем больше это терпеть, хлеб наш насущный отнят у нас!» Так звучит революционная «Отче наш» - «молитва» чешских крестьян, которые в 1775 г. восстали против своих землевладельцев: некоторые свободы, на которые они заявляли свои права, были им уже гарантированы в письменном виде императором Иосифом, но представители собственников отказывались это публиковать. Один из вожаков восставших Маттиас Свойка имел поразительное сходство с Иосифом II, и его можно было бы принять за его брата. Крестьяне пошли на Прагу, сжигая по пути дома знати. Их выкосили войска Иосифа. Таким образом, один из самых заветных планов его матери рухнул. В то время как она представляла себе преображение похожих на роботов крепостных в свободных крестьян фермеров-арендаторов, имеющих долю в земле, Иосиф предпочитал сохранить большие поместья нетронутыми. Он не верил в мелкопоместное дворянство, а еще меньше - в «народ» и считал крупного земельного собственника самой надежной опорой короны. Поэтому богемские крестьяне остались крепостными, а землевладельцы продолжали их эксплуатировать. Став в 1781 г. единственным правителем, Иосиф счел, что отмена крепостного права «все расставит на свои места», но к тому времени было уже слишком поздно; богемская (и венгерская) высшая знать уже прочно сидела в седле.

Серьезные последствия неспособности Иосифа начать аграрные реформы в своих восточных владениях слишком очевидны в наши дни: Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния и остальные стали коммунистическими странами не только потому, что их захватила и оккупировала Красная армия, но и потому, что во всех из них земельная реформа либо не была проведена, либо была недостаточной. В XIX в. напористые венгерские магнаты были самыми ярыми противниками Вены. Эта феодальная аристократия привела монархию в Первую мировую войну, а в XIX в. помешала перестройке Дунайской монархии как союза свободных народов. Венгерские магнаты правили своими словацкими, румынскими, хорватскими, немецкими и еврейскими «подданными» точно так же, как своими крестьянами. Нищета крепостных в Венгрии, а еще больше в Трансильвании стала очевидна Иосифу, когда он совершал поездку по стране в 1773 г. с целью инспекции школ, больниц, тюрем, сельского и городского жилья, фабрик и т. д. Он увидел, что с ними обращаются как со скотом или даже хуже. «Это отвратительно», - заметил он, когда слушал жалобы крестьян и увидел скамейку для порки, на которой они терпели свое унижение, включая женщин и детей. Вожаки крестьянского восстания в Трансильвании, которое вспыхнуло ближе к концу 1784 г., обратились к императору Иосифу за поддержкой; одно из их требований было, чтобы дворяне освободили свои должности и дали место имперским гражданским служащим. Император Иосиф не вступил, как голословно утверждала венгерская пропаганда, в сговор с мятежниками. Деятельность такого рода осталась его преемнику Леопольду II, который фактически поддержал форму империалистического якобинства в Венгрии с намерением удерживать знать в узде. Иосиф не был совершенно бездеятелен, он позаботился о том, чтобы с разгромленными мятежниками гуманно обращались, и положил конец карательным налетам банд добровольцев-дворян.

Раньше в этом же году венгров, одетых в траур, можно было видеть стоящими у замка Пресбург, когда закрытая карета катилась мимо них по дороге в Вену. Один венгерский магнат сообщает: «Я услышал от достойных доверия немцев в Пресбурге, что там случился внезапный ливень - это были слезы, посланные с Небес, для сопровождения скорбного кортежа. Кто осмелился бы сказать, что Бог венгров умер?» В XII в. немецкие рыцари и имперские епископы принесли немецкого Бога на восточные земли на острие меча. Веками славяне и другие народы востока сопротивлялись ему как Богу своих угнетателей. Венгерские магнаты считали, что Бог венгров дал им господство над низшими народами под властью венгерской короны. Эту назначенную Богом власть более чем символизировала корона святого Иштвана: корона была сама по себе их империей, а теперь в этот апрельский день 1784 г. ее увозили в Вену.

18 февраля 1790 г. в качестве жеста примирения по отношению к мятежной Венгрии умирающий император приказал отослать корону назад.

«Всемогущий, - заметил он со стоическим смирением, - уничтожает дело моей жизни еще при