Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Пульс Хибин. Сборник - Борис Николаевич Никольский

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 127
Перейти на страницу:
коркой льда, которая за ночь образовалась на снежном покрытии, — возвестил Владимир Маслаченко и объявил следующего участника.

Это был Ингемар Стенмарк. И трассу он прошел в свойственной только ему мягкой, элегантной манере. Так красиво, как он, никогда и никто не ходил в слаломе. Даже легендарный Тони Зайлер. Но опытный глаз Мельникова отметил, что Стенмарк не рискует слишком приближаться к флажкам. Швед предпочел более пологую дугу, а это означало, что он упустил те самые сотые доли секунды, которые по сумме двух попыток определят чемпиона. Можно было подумать, что он дает фору своим соперникам. И правда, когда на старт вышел Стив Маре, время Стенмарка стояло всего лишь четвертым в колонке результатов.

У Стива Маре появился реальный шанс и, решив его не упускать, американец бросился вниз, как камень из катапульты. И показал лучшее время.

Теперь настал черед идти Александру Жирову. Последний год весь спортивный мир говорил о нем, как о новой звезде горно-лыжного спорта. Неожиданно для всех он ворвался в созвездие самых титулованных имен, покоряя зрителей не только стабильностью высоких результатов, но и элегантным катанием. Незадолго до этого чемпионата у него была сильная травма колена, которая поставила под сомнение сам факт его участия, о чем и сообщил Владимир Маслаченко.

Саша благополучно прошел трассу, но на этот раз без свойственного ему блеска.

— Не в травме дело, — глядя на этот спуск, проговорил Василий Мельников. — Перетренировали ребят.

И, подтверждая его правоту, Цыганов и Андреев, у которых не было никаких травм, трассу прошли вяло, и время, показанное ими, уступало времени Жирова.

Но вот на экране появился Леня. Пока он готовился к старту, Маслаченко говорил, что он не расстается с учебниками и еще что-то хорошее, но от волнения смысл слов для родственников померк.

Вот он пригнулся... Приготовился оттолкнуться... и... пошел!

Он начал хорошо, уверенно, чисто, запорхал в частоколе флажков, кидая свое не по годам сильное тело то влево, то вправо. Пройдены одни ворота... вторые... третьи... четвертые... и...

Да, он сходил с дистанции. Не упав и не сбив ворот, он скользил поперек горы, с недоумением глядя на свой ботинок.

— Что случилось? — прошептала Тоня.

— Тросик, наверное, лопнул, — предположил Василий. — Вот невезуха!

— Что ты хочешь от пацана, если сам Фил Маре сошел с трассы, — утешая отца, проговорил Веселов.

Василий покачал головой.

— Ты же видел, как он шел! Уверенно, хорошо. Давал нагрузку на ноги, вот тросик и не выдержал. Мне сразу эти новые крепления показались хлипкими. На такой трассе нужны надежные крепления, а «Салямон» — фирма новая...

А на экране уже мелькали записанные на видеомагнитофон кадры второго заезда, великолепный, просто блестящий спуск Стенмарка, показавшего на этот раз лучший результат, и спуск Стива Маре, который хотя и прошел хуже шведа, но по сумме все равно его время оказалось лучшим, и было видно, как занявший второе место Стенмарк пожимает ему руку. Затем пошли кадры, посвященные нашим спортсменам, которые выстроились друг за другом — на шестнадцатом месте Жиров, на семнадцатом Цыганов. Андрееву повезло еще меньше — двадцать третий результат по сумме двух попыток.

— Прав ты, старик, прав. И перетренировали ребят, и крепления не экстра оказались, но опыт неудач тоже великая штука! — проговорил Веселов и ободряюще хлопнул Мельникова по спине. — Проанализируем, станем умнее. Поверь, будут наши ребята еще ходить, как Стенмарк. И у Лени еще все впереди, так что нечего нос вешать.

Старики одевались, смущенно улыбаясь.

Так прошел этот день, обычный февральский день в Хибинах, который мало кому запомнился в череде будней. На улицах пуржило, мело поземкой, и над озером Вудъявр, над косым срезом горы Вудъяврчорр среди проснувшихся звезд плыла перезревшая луна. Время от времени ночную тишину нарушал дробный постук вагонов — шла руда, серебристо-серый апатит...

Аскольд Шейкин

СЕВЕРНАЯ БАЛЛАДА

Научно-фантастическая повесть

Городу Кировску в Хибинах посвящается

1

Я стою в седловине горной гряды. У ног моих жесткая редкая трава, лишайники, мох. Сквозь них угловато выпирают камни. Сентябрь! Вершины слева и справа от меня белы от снега, равнинный простор далеко внизу залит золотом пожелтевшей лиственничной тайги. Там, где равнина примыкает к горам, синеет озеро. Вокруг него россыпь многоэтажных домов — мой родной город.

Старожилы нашего края говорят: «На Север трудно решиться приехать. Еще труднее потом с ним расстаться... Всей душой прикипаешь к скалам, прозрачному небу, студеному воздуху». Но я-то здесь и родился.

За седловиной — ущелье. Оно такое глубокое, что оттуда, где я стою, нельзя разглядеть ни проложенных по его дну железнодорожных рельсов, ни портала тоннеля, в который они уходят. Видны только серые языки каменистых осыпей, устилающих верхнюю часть противоположного склона.

Это как чудо. В сотнях метров подо мною, в сердцевине хребта, пробиты штольни. Там грохочут взрывы, машины стальными челюстями захватывают руду, а здесь вековечная тишина, беловато-зеленые, нежные, как пена, ягельники, глинистые овалы пятнистой тундры.

Один из этих овалов — он шагах в трех от меня — пересекает звериная тропа. Следы на ней очень четкие. Лисьи, заячьи. Отпечаток оленьего копыта. По нему прочерчены борозды — большой тяжелый зверь волочил когтистую лапу. Это прошел бурый медведь. Я знаю.

Куда большее чудо, чем штольни и рельсовый путь по ущелью, то, что от самой окраины города начинается территория заповедника, и все здесь поэтому должно оставаться нетронутым — растения, камни, норы, гнездовья птиц.

«Но все же почему? Почему?» — в десятый раз спрашиваю я сегодня себя.

2

Полгода назад я стал чемпионом зимних Олимпийских игр по биатлону. Проходили они в одном из альпийских городов. С утра до ночи не утихала там нарядная, радостная толпа. Церемонии, шествия, маскарады безостановочно сменяли друг друга. Я ничего этого не заметил. Все мои дни строились одинаково: с утра тренировочные упражнения, потом беседы с тренерами, психологом команды, опять упражнения. С половины десятого вечера — сон. Изредка, как яркая вспышка, — часы соревнований.

То, что мне удалось быстрее всех пробежать двадцать километров, самого меня нисколько не удивило: я жил в таком городе, куда съезжались соревноваться в скоростном спуске чемпионы страны. Было с кого брать пример. Но биатлон — особый вид спорта. Надо быстро пройти по трассе. Будут спуски,

1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 127
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Борис Николаевич Никольский»: