Шрифт:
Закладка:
Последняя большая картина Джентиле (Брера) была написана в возрасте семидесяти шести лет для его собственного братства Святого Марка, и на ней изображен апостол, проповедующий в Александрии. Как обычно, это толпа; Джентиле предпочитал брать человечество оптом. Он умер в возрасте семидесяти восьми лет (1507), оставив картину на доработку своему брату Джану.
Джованни Беллини (Джан Беллини, Джамбеллино) был всего на два года моложе Джентиле, но пережил его на девять лет. За эти восемьдесят шесть лет он испробовал весь спектр своего искусства, попробовал и освоил богатое разнообразие жанров и привел венецианскую живопись к ее первому расцвету. В Падуе он впитал технические знания Мантеньи, не подражая его жесткому и статному стилю, а в Венеции с небывалым успехом перенял новый метод смешивания пигментов с маслом. Он был первым венецианцем, открывшим славу цвета; и в то же время он достиг изящества и точности линии, деликатности чувства, глубины интерпретации, которые еще при жизни его брата сделали его величайшим и самым востребованным художником в Венеции.
Церкви, гильдии и частные покровители, казалось, никогда не устанут от его Мадонн; он завещал Деву в сотне форм десяткам стран. Только в Венецианской академии их множество: Мадонна со спящим младенцем, Мадонна с двумя святыми женщинами, Мадонна с Бамбино, Мадонна дельи Альберетти, Мадонна со святыми Павлом и Георгием, Мадонна на троне… и, лучшая из этой группы, Мадонна святого Иова; говорят, это первая картина, которую Джованни написал маслом, и это одна из самых блестяще раскрашенных работ в Венеции, а значит, и в мире. В маленьком музее Коррер в западном конце площади Сан-Марко есть еще одна Мадонна Джамбеллино, нежная, печальная и прекрасная; в Сан-Заккариа — вариация на тему Мадонны святого Иова; в церкви Фрари — Мадонна на троне, немного строгая и суровая, окруженная мрачными святыми, но привлекательная в своих богатых синих одеждах. Ревностный странник найдет еще множество Дев Джана в Вероне, Бергамо, Милане, Риме, Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Вашингтоне. Что еще можно сказать о Богоматери в цвете после этого полиграфического посвящения? Перуджино и Рафаэль могли бы соперничать с этим многообразием, а Тициан в той же церкви Фрари нашел бы, что сказать еще.
С Сыном у Джованни получилось не так хорошо. Картина «Благословение Христа», находящаяся в Лувре, средненькая, но «Священная беседа» рядом с ней трогательно прекрасна. Знаменитая «Пьета» в Брера в Милане была тепло оценена,32 Но на ней изображен дуэт очаровательных лиц, держащих мертвого Христа, которому, кажется, для идеального физического состояния не нужно ничего больше, чем быть избавленным от излишнего внимания; эта грубая и грубая погребальная картина, лишенная жизни, принадлежит мантиньеской юности Беллини. Куда приятнее «Санта Джустина» в частной коллекции в Милане — снова несколько стилизованная и позирующая, но с тонкостью черт, скромным опущением век, великолепием костюма, которые делают ее одной из самых удачных работ Джана. Очевидно, это был портрет, и теперь Джан был настолько искусен в изображении живого лица и души, что сотня покровителей умоляла разделить с ним бессмертие. Посмотрите еще раз на дожа Лоредано; с какой глубиной понимания, зоркостью глаза и ловкостью руки Беллини уловил непоколебимую, безмятежную силу человека, который мог привести свой народ к победе в войне за выживание против объединенного нападения почти всех великих государств Италии и Трансальпийской Европы! — А затем, соперничая с подкрадывающимся к нему Леонардо в мастерстве и славе, Джованни попробовал свою палитру в причудливых пейзажах, таких как смесь скал, гор, замков, овец, воды, изрезанного дерева и облачного неба, с которыми спокойно сталкивается святой Франциск (в коллекции Фрика), принимая стигматы.
В старости мастер устал повторять привычные сакральные темы и стал экспериментировать с аллегорией и классической мифологией. Он превращал Знание, Счастье, Истину, Клевету, Чистилище, саму Церковь в людей или истории и стремился оживить их манящими пейзажами. Две его языческие картины висят в Вашингтонской национальной галерее: Орфей, очаровывающий зверей, и «Пир богов» — пикник с обнаженными женщинами и полуголыми, полупьяными мужчинами. Картина датирована 1514 годом; она была написана для герцога Альфонсо Феррарского, когда художнику было восемьдесят четыре года. Мы снова вспоминаем хвастовство Альфьери: в Италии растение-мужчина растет более бурно, чем где-либо еще на земле.
Джованни прожил всего год после подписания этого завещания молодости. Его жизнь была полной и достаточно счастливой: Удивительное шествие шедевров, калейдоскоп теплых красок на мягких одеждах, огромный прогресс в изяществе, композиции и жизненной силе по сравнению с Джоттески и византофилами, сила восприятия и индивидуализации, невиданная в сухих фигурах и беспорядочных массах картин Джентиле, плодотворное посредничество во времени и стиле между Мантеньей, который знал только римлян, и Тицианом, который чувствовал и изображал каждый этап жизни от Флоры до Карла V. Одним из учеников Джана был Джорджоне, который развил идиллии своего мастера с лесом и ручьем; Тициан работал с Джорджоне и воспринял великую традицию. Поколение за поколением венецианское искусство накапливало свои знания, варьировало свои эксперименты и готовилось к кульминации.
3. От Беллини до ДжорджонеУспех Беллини сделал живопись популярной в Венеции, где так долго господствовали мозаики. Студии множились, меценаты открывали свои кошельки, и появлялись художники, которые, хотя и не были Беллини или Джорджоне, были бы ярчайшими звездами в меньших галактиках. Винченцо Катена писал так хорошо, что многие его картины приписывались Джан Беллини или Джорджоне. Младший брат Антонио Виварини, Бартоломмео, удовлетворил консервативный спрос, применив к средневековым сюжетам технику Скварчоне и более насыщенные цвета, которые живопись научилась смешивать и передавать. Племянник и ученик Бартоломмео, Альвизе Виварини, некоторое время угрожал соперничать с Джан Беллини в создании красивых Мадонн и добился монументального алтарного образа — Мадонны с шестью святыми, который перешел из Италии в Музей кайзера Фридриха в Берлине. Альвизе был хорошим учителем, и трое его учеников обрели умеренную славу. Бартоломмео Монтанья мы оставляем в Виченце. Джованни Баттиста Чима да Конельяно работал на рынке мадонн; одна из них в Парме имеет прекрасную фигуру архангела Михаила, а другая в Кливленде искупает свою вину блестящим цветом. Марко Басаити написал прекрасное «Призывание сыновей