Наконец-то Джонни мог вернуться домой.

Личность Кэтрин Маккензи обсуждали в новостях в прайм-тайм в течение нескольких недель. Средства массовой информации смаковали каждую деталь ее карьеры и личной жизни, ужасались ее жестокости, поражались ее высокомерию и амбициозности. Ребекка прочитала несколько статей, посмотрела несколько передач, а потом полностью игнорировала эту тему. Произошло это потому, что она только и делала, что отбивалась от многочисленных просьб об интервью и выступлениях на телевидении, запросов от издателей, предлагавших ей написать книгу о своем опыте. Все те, кто преследовал ее, повторяли как заведенные одни и те же вопросы, демонстрировали полное отсутствие сочувствия и, кажется, только и ждали, что она сломается, чтобы потом написать о том, что «у жертвы случился нервный срыв».

В течение нескольких недель журналисты и операторы ведущих агентств дежурили в машинах на обоих концах ее улицы, раздражая соседей и приводя Ребекку в бешенство. Газетные и телевизионные репортеры и блогеры со всей страны, казалось, поставили себе цель взять интервью у каждого, кто забредал в ее квартал.

Все это время, когда она выходила из дома, чтобы выгулять Рокси, или водила девочек в парк, она молчала. Если что и было, чему она научилась на острове, так это молчанию.

По ночам, после того как Гарет вновь съехал из дома и переселился к своей новой подруге, она лежала без сна или проходила в спальню девочек и тихо сидела в углу, глядя на них. Все это время она думала о Кэтрин Маккензи. Даже несмотря на то, что ужасные подробности этого громкого дела обсуждались каждым новостным агентством по всей стране, Ребекка все еще испытывала странное чувство разлада: она ненавидела Маккензи за все ее поступки, за каждую ложь, за каждую тайну, которую она помогала скрывать, за каждую смерть; Ребекка ненавидела ее за всю боль, которую она причинила семьям Луизы Мэйсон, Матильды Ру и Карлы Ли, за гибель Джонни, унесшего с собой кусок сердца Ребекки; за тех бесчисленных жертв Даниэля Фоули, которые выжили, но, возможно, страдают от психологических травм, подобных ночному кошмару Ребекки, и не могут понять почему.

И все же…

И все же Ребекка не могла отрицать, что в какой-то момент в Маккензи заговорила совесть. Какая-то последняя ниточка так и не смогла порваться и привела Кэтрин за кухонный стол в доме Ребекки, где она и сделала свое признание. Все ее нездоровые амбиции и грязные трюки, все преступления, которым она позволила случиться или на которые закрывала глаза, не смогли зачеркнуть существовавшее на дне ее души понимание того, что правильно, а что неправильно. К сожалению, потребовалось слишком много времени, чтобы это понимание возобладало.

И, конечно же, был Фрэнк Трэвис.

Они нашли его в багажнике «мерседеса» Маккензи.

Его связали и заклеили рот скотчем.

Маккензи рассказала полиции, каков был их с Хайном план: днем они должны были избавиться от Трэвиса, а вечером, как раз в то время, когда у дома Ребекки менялись патрульные, они собирались покончить с ней.

Только Маккензи солгала Хайну.

Она проснулась в то утро и поняла, что больше в эти игры она играть не в состоянии. Ее признания сначала Трэвису в «Старбакс», а затем Ребекке в ее доме были результатами принятого ею решения. Она должна была прекратить прятаться, закончить убивать. Она заявила Хайну, что у него и так уже слишком много крови на руках и что она самолично избавится от Трэвиса. И хотя Хайн отнесся к этой идее прохладно, «потому что» – по ее словам – «он всегда был подозрительным», в конце концов он согласился. Наверное, здесь сыграло свою роль то, что Маккензи была полицейской. Хотя, занимая руководящую должность, она большую часть времени проводила за письменным столом, раньше она была настоящим детективом.

Она много раз проводила вооруженные задержания.

Она застрелила двоих преступников, находясь при исполнении.

И вот они с Хайном бросили связанного Трэвиса в багажник «мерседеса», а затем она сказала, что позвонит Хайну, как только покончит с ним, и Хайн сможет спрятать тело отставного детектива в том же месте, где уже похоронены Луиза Мэйсон, Матильда Ру и Карла Ли.

Маккензи позвонила Хайну около семи часов вечера того же дня и сказала, что дело сделано и что ее «мерседес» с телом Трэвиса припаркован у аптеки в квартале от дома Ребекки. Хайн был доволен: однажды он сам сказал ей, что худшее место, где можно оставить машину с телом, – это пустынный переулок, потому что там жители сразу обращают внимание на новые автомобили. А вот машина рядом с аптекой, работающей круглосуточно, не вызовет подозрений. Она даже открыла для своего сообщника багажник: Трэвис лежал на животе, его лицо было окровавлено, его рот и запястья сведенных за спиной рук перемотаны клейкой лентой. Хайн поверил и сказал, что положит тело Ребекки в машину, как только они убьют ее, а потом отвезет оба трупа в Джамайка-Бэй.

Но это была лишь инсценировка, которую придумала Маккензи.

Она намеренно порезала лицо Трэвиса, чтобы натекло как можно больше крови. Она перевернула его на живот, чтобы Хайн не увидел, как он дышит. Она выбрала самое неосвещенное место на парковке и знала, что Хайн не захочет долго держать багажник открытым в общественном месте. И благодаря этому Фрэнк Трэвис остался жив и даже сам смог рассказать Ребекке о происшедшем.

И поэтому Ребекка так и не смогла до конца возненавидеть Кэтрин Маккензи.

83

Церемония прощания с Луизой Мэйсон состоялась на кладбище Святого Иоанна, недалеко от дома ее родителей в Риго-Парке. Ребекка оставила дочек с Ноэллой, чтобы там присутствовать. Ее сопровождал Фрэнк Трэвис с головой, ото лба до макушки закрытой плотной повязкой. Они сидели сзади, а дядя Луизы, ее двоюродный брат и отец рассказывали сквозь слезы о жизни Луизы, ее искусстве, ее успехах и, самое главное, о том, каким человеком она была. После этого Ребекка подошла к родителям Луизы и представилась. Они втроем долго стояли обнявшись. Возможно, в других обстоятельствах это могло показаться странным и нелепым, но в тот момент их порыв был искренним.

Через два дня Ребекка хоронила Джонни.

На похоронах Ноэлла произнесла прощальную речь, которая была одновременно проникновенной и, как ни странно, смешной, и Ребекка слушала ее, то смеясь, то горько плача. Джонни всегда хотел, чтобы его кремировали, а не закопали в землю, поэтому не было ни дождя, ни грозовых туч над Ист-Ривер, как случилось в те дни, когда Ребекка прощалась с Майком и с отцом.

Поминки организовали в нерабочее время книжного магазина в трех кварталах от их дома на 81-й улице. Джонни всегда любил приходить сюда, чтобы побыть среди книг, возможно здесь