— Идем, — произнес шаман, отвернулся и направился в сторону утеса.

Это было похоже на конец. Энди стоял на краю утеса и понимал, что еще немного, и он сорвется. Его тело оцепенело от ужаса, и он чувствовал, как оно холодеет. Мысли тоже ощущались холодом, словно были расфасованы по ледяным мешочкам, повсюду развешенным внутри. Краска, нанесенная широкой черной полосой поперек лица и на кончики пальцев, наоборот воспринималась слишком перегрето, будто только что набитая татуировка. Энди вообще воспринимал себя странно. Последнее, что он стройно помнил, что начал спускаться вглубь себя по бесконечно глубокой лестнице. Парень сбился со счета уже после восьмидесятой ступени и теперь не знал, где находился. Он смотрел на себя откуда-то из глубин своего «я», одновременно со стороны и в то же время, как обычно привык смотреть. Пространство вокруг размывалось и плыло неравномерными разноцветными пятнами, а пропасть под ногами ощущалась бесконечным коридором, словно отраженным в двух поставленных друг напротив друга зеркалах. Да и сам он казался себе неопределенной субстанцией из вложенных друг в друга оболочек. Оболочки эти были, видно, чем-то смазаны, ибо совершенно не слипались. Его воля оставалась свободной, и в то же время парень понимал, что подчиняется какому-то приказу извне. Способность мыслить параллельно в разных измерениях уже не казалась странной, и он спокойно делал это. Он думал много раз одновременно. Сверху вниз. Справа налево. Вовнутрь и изнутри. Короткими и длинными стежками.

Энди не сразу понял, когда шаман подошел к нему со спины и прижался лбом к позвонку с татуировкой. Он лишь почувствовал, как поднимаются его руки. Сеть вен объемно проступила в сознании, и мальчишка осознал, как по ним бежит разогретая кровь. Она направлялась к ладоням медленным горячим потоком, пока не достигла кончиков пальцев. Руки наполнялись силой и властью, и он ощущал их, как что-то главенствующее. Сейчас. И тут он понял. Крылья. Они раскрылись широко и мощно. И это были не те крылья, что дал ему Маккена. Другие. Совершенно. Они требовали абсолютного доверия, и Энди поверил. Он не помнил, когда потерял опору под ногами и лишь очнулся, чувствуя, что летит в пропасть. Мир вертелся вокруг почти как в фильмах о крушениях самолетов. Он падал. Несся сквозь пространство и время. Мимо, обгоняя его, мчалась его жизнь. Стремительно и четко. Он еще раз успевал прожить каждое мгновение, но только оно воспринималось не так. По-другому. Крылья бились о воздушные потоки, но вряд ли могли сдержать столь стремительное падение. Парень видел, как внизу густеет земля, с каждым мгновением вырисовывая все более мелкие детали, но он не мог шевельнуть даже пальцем. Вот и все. Оставалось только подготовиться к краху, но в этот же момент высоко, где-то в недоступной небесной глубине прокричал сокол. Один раз, но Энди узнал его голос и даже успел увидеть далекую птицу. Он сжал зубы и расправил руки. Широко. Как только мог. Это было больно, но парень из последних сил сделал первый взмах. Летал же. Почему сейчас не делает того же? Кровь почти взрывала вены, но Энди с силой выталкивал из-под крыльев и вновь пропускал под ними потоки ветра. Он уже не видел землю, не хотел видеть, далеко она или совсем рядом. Он смотрел на парящую птицу и упирался. Взмах. Еще взмах. Боль пронизывает тело. Скапливается и давит. Нет, падение не для него. Он уже падал. Мальчишка вытянул шею, поднял подбородок, и из груди его вырвался крик. Он понял. Он ответил. Ветер уже испытывал его, и теперь парень точно знал, что пришло и его время. Время испытать ветер. Он расправил крылья, и воздушный поток подставил под них мощную опору. Мальчишка парил параллельно земле, собирая силы, для следующего взмаха. Он не знал, не помнил, сколько прошло времени, но земля вновь превратилась в размазанные цветовые пятна, проступающие сквозь дыры в облаках. Солнце разлилось поверх них, щедро рассыпая груды золота и серебра.

Энди видел сокола уже совсем близко. Он мог разглядеть, как закрылками поворачиваются растопыренные перья. Нижние и верхние бороздки лавировали по ветру, и парень видел на них каждый волосок. Чувство свободы и гордости наполняло его собственные перья, передаваясь сквозь каждый очин (2) телу. Капли Дождя искоса поглядывал на него, но хранил во взгляде безразличие, и Энди захотелось, во что бы то ни стало, заслужить в его глазах хоть каплю восхищения. Он взмыл еще выше, описал большой круг и… Шаман исчез. Парень искал его глазами, но старика не было. Толща облаков казалась бесконечной и распухшей. Он почти не сомневался, она не закончится никогда, но сквозь тающий туман он увидел в последний момент, как учитель опустился на утес, едва не потеряв равновесие и неудачно опершись на крыло. Энди бросился вниз и… он открыл глаза и понял, что стоит на краю утеса, а шаман сзади, прижавшись головой к его спине и подставив ладони под его раскрытые руки.

— Что это было? — спросил Энди, но старик не ответил. — Я ведь летал или…

— Я дал тебе все, что мог. Ты преодолел себя. Большего я дать не могу, да и вряд ли тебе это нужно.

— Джек, — парень обернулся. — Спасибо тебе.

— Иди, — ответил Капли Дождя, словно пропустив слова. — Меня ждет мой ветер.

— Но…

— Я должен это сделать один.

Энди видел, как в глазах старика блеснула искорка радости. Вспыхнула на долю мгновения и исчезла. Непонятный страх внутри вскрыл оболочку капсулы и разлился.

— Но ты ведь вернешься? — недоверчиво спросил он, теряя в шепоте последние звуки.

— У меня еще остались дела, — уклончиво ответил Капли Дождя. – Иди. Время уносит силы. Мой путь не близок и труден, но я должен его пройти.

Энди неуверенно сделал несколько шагов и обернулся.

— Джек.

— Иди. Не оборачивайся. Мне предстоит неблизкий путь, но он мой. Ты не должен видеть.

Парень шел к мотоциклу, словно преодолевая невидимые густые препятствия. Все его существо рвалось обратно, будто его притягивал мощный магнит. Мурашки обсыпали кожу, потоками скатываясь от макушки. Дрожь в руках отдавалась по всему телу. Энди чувствовал, что Джек смотрит ему вслед, но заставлял себя не обернуться. Иди. Слова парили вокруг, и парень подчинялся. Иди. Чуть ломило лопатки и плечи. Мышцы еще не расслабились и подергивались. Он летал. Это не могло просто казаться, потому что… он летал. Странное ощущение присутствия внутри старика не покидало Энди на протяжении всего пути.

Легко заурчал мотор. Мотоцикл плавно тронулся, словно ощупывая ветер, и парень понесся назад. Он чувствовал, что знает теперь что-то новое и важное, но не мог понять, что именно. Оно точно было внутри него, но кода расшифровки он еще не получил. Единственное, что он сейчас понимал, что вернулся в другой мир. Все в нем по-прежнему, и он кажется прежним, но все по-другому, и он другой. Энди вернулся в степь, но она молчала. Ни дуновения и шороха травы. Даже пустоты нет, потому что есть что-то другое, и оно повсюду.

— Грея! — позвал мальчишка, но прерия не ответила. — Грея!

Он стоял в ожидании ответа, но его не последовало, и лишь головы нежно коснулась мысль. Он постиг суть и должен теперь прочесть ее.

Энди вошел в свою комнату. Рой.

— Не думал, что застану тебя здесь, — безразлично произнес Энди, швыряя на кровать куртку.

Маккена потерял дар речи. То, что он видел, не предоставляло объяснений. Эти полосы на лице Энди… так не похоже на шутку.

— Где ты был? — выдавил Рой, не совсем справляясь с эмоциями.

— Я должен ответить? Не думаю. Но раз ты спрашиваешь - скажу. Хоронил свою гребанную жизнь, ибо она окончательно сдохла, а после трахался, ибо это — единственное, что я унаследовал от нее. Если тебе интересно, что у меня с лицом, то это то, что еще напоминает мне, что я человек. Уезжай, Рой. Мне нечего добавить к этому.

— Энди, постой…

— Некогда, — на ходу раздеваясь, перебил мальчишка. — Почти полночь. Мне бы помыться. Через два часа у меня выступление, а я покрыт грязью в пятнадцать слоев. Знаешь, как-то так получилось, что мне приходится заботиться о себе самому. Как ты мог убедиться, кое-что сверх необходимого это может дать. Так что прости, но мне как-бы немножко совсем пора настроиться, если я не хочу свернуть себе шею неудачным маневром, как ты говорил, на куске металлической трубы.

— Я надеялся, что…

— Зря, Рой. Надежды —