- Такова доля властелина. Легко живется только свинопасам.

- Да нет, свинопасам тоже бывает несладко, - со знанием дела заверил ее Стасик. - Так со Светой точно все будет хорошо?

- Точно, точно. Как ты за нее беспокоишься. Видно, ты питаешь звериную похоть не только к эльфийкам, но и к демонам.

Пока Риана не полезла к нему с домогательствами, Стасик почел за благо унести ноги. Он покинул подземелье и поплелся в свою комнату. О сне и не думал - сегодня ему точно не уснуть. Придется лежать одному в темноте, бояться и ждать завтрашнего дня. Того самого, который намечался трудным. Вся надежда была на Лауру, Свету и Синару. Хорошо бы их колдовство сработало, и помогло отразить нападение. Потому что если нет....

Стасик не питал иллюзий на тему своего возможного будущего в плену у добряков или злодеев. Ему можно не мечтать о том, чтобы оказаться в темнице. Изверга Свиностаса порубят на куски там же, где поймают, без суда и следствия. Все ведь и так решили, что он главная угроза миру. А с угрозой зачем церемониться? С угрозой нужно покончить, и чем скорее, тем лучше.

Часть четвертая. Глава 43

Застыв перед большим, в человеческий рост, зеркалом, Ильнур угрюмо взирал на свое отражение. На него смотрел бравый воитель в сверкающих латах - настоящий святой герой, словно вышедший из древней легенды, где он занимался спасением похищенных злодеями принцесс и убиением драконов. Вот только лицо этого героя портило общую эпическую картину. Оно имело безрадостный и постаревший вид. Последние события сильно подкосили Ильнура. Много странного и скверного случилось в недавнем прошлом. Одно предательство Лауры чего стоило. Предательство, которое до сих пор не укладывалось в его голове.

Королевская армия начала прибывать в Форинг со вчерашнего утра, и этот процесс затянулся на весь день. Подходящие войска приходилось размещать на окрестных полях, не занятых посевами, где тотчас же поднимались пестрые шатры - сотни и сотни шатров, всех расцветок и размеров. Никогда прежде не видывал Форинг подобного воинства. Все подступы к городу вскоре утонули в сплошном море шатров. И не было среди них двух одинаковых. Каждый рыцарь считал своим долгом украсить походное обиталище максимально броско и ярко, стремясь затмить других. На ярко крашеной ткани красовались и аппликации, и вышивка, и медные медальоны, а на вершинах опорных столбов трепыхались бесчисленные флажки.

Великая суета наполнила окрестности Форинга. Берега небольшой речушки плотно оккупировали слуги, занятые стиркой господских одеяний. Другие слуги пронеслись по окрестностям, подобрав весь хворост до последней веточки. Каждый рыцарь вез с собой запас дров, но его берегли на тот случай, если топлива не окажется под ногами.

Шатры окружили Форинг полукольцом. Разбитый лагерь вскоре значительно превысил площадь самого города. Запылали костры, и по воздуху разнеся аромат походных кушаний. Где-то уже приступили к трапезе, где-то уже и закончили. А войска, тем временем, продолжали прибывать. Выпучив удивленные глаза, местные крестьяне со страхом и восхищением таращились на сверкающих сталью рыцарей, что колонной следовали по дороге верхом на могучих скакунах. Сияли огнем их доспехи, грозно скалили зубы драконы и барсы с украшенных гербами щитов. Земля содрогалась от грохота копыт, а пыль, поднятая ими, плыла над окрестностями плотным серым туманом.

Проезжали рыцари, их сменяли бесконечные вереницы телег. За ними, чеканя шаг, маршировала пехота. Каждый пехотинец был на голову выше любого селянина, и раза в полтора шире в плечах. Суровые обветренные лица бывалых рубак хмуро глядели из-под надвинутых на глаза железных касок. Длинные копья густым лесом покачивались над колонной. А за пехотой вновь тянулись обозы. Их сменяли лучники - поджарые ребята в легкой амуниции, каждый с огромным, в рост человека, луком и несколькими, туго набитыми стрелами, колчанами. А за ними опять ползли обозы, сменялись другими войсками, и так без конца, с утра до вечера.

Вскоре местным зевакам наскучило все это великолепие, и лишь что-то особенно примечательное вновь разжигало огонь их любопытства. К примеру, когда на дороге появлялся роскошно одетый всадник, чьи доспехи сверкали настоящей золотой чеканкой, или волшебник в удивительной мантии с живым, скользящим по ее поверхности, узором. Или роскошные кареты - полностью закрытые, с окошками, забранными изнутри шторками. В этих экипажах ехали королевские чиновники, относящиеся к военному ведомству, но занятые вопросами снабжения и обеспечения. Их работа тоже была важна. Требовалось все учесть, все подсчитать, и сделать так, чтобы огромно войско ежедневно получало все, что ему причитается. В одной из карет ехал старый дед из ведомства поощрений и наград. Ему в обязанности вменялось осыпать героев королевскими дарами. Опыт подсказывал, что перспектива небольших, но приятных, поощрений заметно поднимает боевой дух войска.

Ильнура, как верховного паладина и фактического главу города, вызывали к себе все, кому не лень. И все они чего-то требовали. А когда выясняли, что Форинг не подготовился к приему войска, принимались костерить паладина на все лады. Тот даже не пытался оправдываться, хотя звучащие обвинения в массе своей были абсурдны. Как он вообще мог подготовить Форинг с населением в неполные пять тысяч человек с учетом окрестных деревень и фермерских хозяйств, к приему десятитысячного войска? Да еще и проделать это за несколько дней. И что он мог подготовить? Если речь шла о стратегических запасах, хранящихся на городских складах, то их еще не успели восполнить после разорения города врагами. Заранее приготовить лагерь тоже было выше его сил - на это дело пришлось бы бросить все население города. Да и потом, разве ему мало собственных забот?

Но Ильнур не возражал и не оправдывал себя. Он безропотно проглатывал все звучащие в свой адрес упреки, прекрасно понимая, что от этого ему не уйти, и чем быстрее будет покончено с данной процедурой, тем лучше, а любые попытки затянуть ее выйдут ему дополнительным боком.

Уже под вечер, когда Ильнур с трудом держался на ногах, его вызвал к себе Рогзар. Верховный паладин королевства был, прежде всего, воином, он привык говорить и действовать прямо. Проигнорировав уют городской резиденции, он поставил свой шатер в поле, наравне с другими рыцарями. Не дав Ильнуру докончить положенного торжественного приветствия, Рогзар резко махнул рукой, как бы отбрасывая все формальности, затем по-отечески хлопнул молодого паладина по плечу и сказал:

- Ну, парень, выкладывай все, как есть.

Ильнур тяжело вздохнул, и подчинился. Выложил все, ничего не утаив. Рогзар слушал его и