– И со мной бывает то же самое! – признался Егор. – После каждого раза, как это происходит, я ощущаю себя все меньше и меньше, и воспоминания пропадают. У Светы так же! Она сама мне рассказывала! – наябедничал мальчик, кивая головой. Он картавил, плохо выговаривая букву «р».

– Мне кажется, это что-то внутри нас, – задумчиво произнесла девочка.

Она отдернула от груди платье, скривила губки и посмотрела вниз. Из живота сквозь влажные, гноящиеся раны торчали связки пульсирующих внутренностей с плотными щупальцами. Светлана вопросительно посмотрела на воителя, перевела взгляд на его живот и серьезно спросила: – У вас тоже есть такие под одеждой?

– Нет. Мне они ни к чему. А вот тебе пригодятся, чтобы ловко лазить по деревьям. Все дети любят лазить по деревьям.

– Да, с ними удобно, – улыбнулась Света, – но они делают меня некрасивой. А вот вы красивый. Мне нравится ваш шрам на лице. Он похож на жирную гусеницу. И ваше имя нравится. Именно таким я вас себе и представляла.

– Да, я бы тоже хотел себе такое крутое имя и светящийся меч, – согласился Егор.

– Вы слышали обо мне раньше? – удивился Энэй.

– Да. Позапрошлой ночью во Тьме, – ответил мальчик.

– Иногда в темноте можно услышать голоса или шепот, но с нами никто не разговаривает, потому что мы маленькие, – добавила девочка. – Но позапрошлой ночью было очень много голосов. Среди них я слышала, как Пожиратель с кем-то говорил. Ему рассказали о смерти всех воинов Света, но предупредили о последнем воителе по имени Энэй.

– А я слышал, что они вовсе и не мертвы, но Тьма содрала их кожу, вырвала глаза и кишки, а в животах их вьются черви князя Злаасши и откладывают яйца, – важно уточнил Егор.

Ни один мускул не дрогнул на обезображенном лице воителя. Он не желал доставлять монстрам удовольствие и показывать, что творится у него на сердце от услышанных вестей об участи Ордена. Энэй обратил внимание, с каким воодушевлением Егор и Светлана обо всем ему рассказывают. Смерть неизвестных воинов где-то далеко среди пещер под заснеженными вершинами гор вряд ли могла вызвать у детей настолько яркие эмоции. Порабощенные Тьмой, все же это были дети. Это проявлялось во всем. Энэю показалось, они просто рады поговорить с кем-то новым, рады, что их внимательно слушают.

– Тот, кто говорил с Пожирателем, не представился? Вы не слышали его имени? – спросил воитель. Болтливость маленьких монстров могла ему пригодиться.

– Не-а. Но голос у него был, как у вас. Будто из железной банки, только еще злее, – вспомнил мальчик.

– Я знаю только один такой голос. Похоже, позапрошлой ночью Иерион предупредил князя о нашем походе через Пограничье, – мысленно обратился к воителю Натаниэль.

Энэй с сожалением посмотрел на несчастных мутантов, совершенно не представляя, что с ними делать. Обняв куклу, девочка сердито нахмурила брови, подняла на воителя глаза и спросила:

– А почему вы постоянно спрашиваете о Пожирателе?

– Я должен его найти, – сказал Энэй.

– Зачем? Вы пришли его убить?

Воитель не ответил, но дети обо всем догадались по его лицу. Егор захлюпал носом. Светлана продолжала смотреть тем же сердитым взглядом. На ее больших черных глазах снова проступили испуганные детские слезы, но уже не от обиды, а от несправедливости и злости.

– Я уже потеряла одного папу. Если бы он не умер, то не дал меня с сестричкой в обиду. Они бы с мамой любили нас, и ничего этого не произошло. А сейчас? Посмотрите, что со мной стало, – с отвращением разглядывая кровоточащие щупальца, Света развела их в стороны. – Пожиратель – наш единственный защитник! Он наказал людей, которые причинили нам зло. Он любит нас. А вы все хотите убить его! Вот придет скоро Таня и прогонит тебя! Она меня старше и сильнее. Вместе мы никому не дадим обидеть Пожирателя!

– Энэй, им не помочь. Мы узнали все, что хотели. Ты можешь только прервать их страдания, – поторопил воителя Натаниэль.

С самого первого момента встречи с детьми чувство полной неправильности происходящего овладело воителем. Несколько минут назад ему хотелось прикончить жалких монстров. Но теперь он видел перед собой всего лишь двух маленьких, напуганных детей, изуродованных не Тьмой, а людьми, погрязшими в невежестве. Энэй осторожно подошел к Светлане. Она подняла к нему безобразное, вымазанное кровью, заплаканное лицо. В серебряном сиянии света ее темные, бездонные глаза влажно блестели. Рядом с облаченным в тяжелый доспех воителем девочка-монстр выглядела крошечной и хрупкой. Размазывая кровь, Энэй провел бронированной ладонью по ее щеке. Егор стоял рядом и растерянно наблюдал за ними.

– Вы боитесь, что Пожирателя может обидеть кто-то другой? – спросил воитель. От него не ускользнуло, что девчонка говорила не только о нем.

– Боимся, – хором ответили дети, готовые снова разреветься.

– Окружающая Пожирателя Тьма боится появления кого-то очень сильного. Когда вы пришли, я подумал, это он. И так испугался! – признался Егор и разревелся.

Света снова заботливо обняла его.

– Чтобы Тьма не боялась так сильно, мы прячемся здесь и боимся вместе с ней, – сказала девочка, повернувшись к воителю, а потом положила мальчику голову на плечо. – Не плачь, Егорка. Скоро придет моя Таня. Вот она совсем ничего не боится! – успокоила девочка друга.

– А голоса в темноте не говорили, кто может обидеть Пожирателя? Они называли чье-то имя?

Светлана хотела ответить, но зашлась тяжелым кашлем с кровью, тяжело и часто задышала, выпустила Егора из объятий. Из темных, выпуклых глаз по лицу потекли черные ручейки. С Егором произошло то же самое. Он схватился за горло и упал на колени в зловонную жижу, стекающую с горки мертвецов под ноги. Энэй почувствовал Тьму. Она пробуждалась внутри детей. Обереги на доспехе воителя начали раскаляться. Он подхватил девочку, взял за голову обеими руками и посмотрел в затуманенные Тьмой глаза. Часть боли и страхов Светланы передалась ему.

– Не бойся. Я здесь, с тобой. И Таня всегда с тобой. Я знаю, какой ужас вы пережили вместе. Сколько боли вам доставил отчим. Сестра очень любит тебя и всегда защищала. Она у тебя очень сильная. Намного сильнее меня. Пока она рядом, тебе нечего бояться. Потому что там, где есть любовь, Тьма не имеет силы, – сказал Энэй.

Девчонку охватила сильная дрожь, она упала на колени и выгнула назад спину. Щупальца вывалились из-под изодранной одежды и, мерзко дребезжа, осторожно потянулись к воителю. Изнутри ребенка рвалась Тьма.