Тулеев тех лет – абсолютный коммунист. Не по должности, а по убеждениям. Он подтвердил свои взгляды и в августе 1991-го, поддержав ГКЧП. Верил в силу и мощь СССР. Тяжело переживал распад Союза. Для меня это событие тоже стало настоящим шоком. Нас с Аманом Гумировичем разделяли не столько политические разногласия, сколько мировоззрение.

Мы были искренними патриотами, но по-разному видели будущее страны. Я поддерживала курс на радикальные перемены в экономике, на развитие многопартийности. И не питала иллюзий по поводу незыблемости коммунистических идей и возможности самоочищения КПСС. Тулеев оставался верен идеалам коммунизма. Прежде всего, как мне кажется, с точки зрения обеспечения благополучия людей. Об этом он горячо, без демагогии говорил с трибуны съездов народных депутатов. Пожалуй, ни до ни после я не встречала более страстного оратора.

Он умел убедить кого угодно и в чем угодно, поскольку говорил всегда искренне и честно.

Он никогда не пустословил. Особенно запомнила его выступление на съезде, который проходил на фоне начала тяжелейших экономических реформ. Хорошо понимала, что коммунисты используют трудности и проседание политики перемен, чтобы взять идеологический реванш. Но Амана Гумировича отличало главное: он говорил безо всякой корысти и злорадства. Ни умом, ни душой своей Тулеев не мог смириться с тем, что народу стало неизмеримо хуже жить. И выступал от его имени. Настолько искренне, емко и убедительно, что зал затихал. Взять его обращение к сидевшему в первом ряду Егору Тимуровичу: «Гайдар, ты все пытаешься что-то доказать. Лучше дай хлеба людям! Им есть нечего!»

За точность цитаты не ручаюсь, однако ее эмоциональный накал пропечатался в памяти. Эти проникновенные фразы, конечно, не изменили мои взгляды на необходимость идущих реформ. Но заставили задуматься: все ли делается правильно? Своим выступлением Аман Гумирович, вполне возможно, ускорил и действия правительства. Оно стало активнее предпринимать меры социальной поддержки. И объяснять людям, что происходит и зачем это нужно, почему столь стремительно пришлось начинать реформы.

Для Амана Гумировича ужасная гибель детей, видимо, стала непереносимой. Эта боль уже навсегда в его сердце.

Всем тогда было трудно смириться с тем, что надо решительно перестраивать жизнь, что никто «сверху» не сделает это за нас. Сейчас понимаю: путь своего внутреннего осознания прошел в тот момент и Аман Гумирович. Ведь позже, уже через несколько лет после съезда, он смог найти точные, мудрые слова для бастующих шахтеров, перекрывших железнодорожные пути. Казалось, их никто не сможет остановить, но Тулеева они услышали. Поражает его способность напрямую общаться с людьми. Смотреть им в лицо. Быть открытым в любой ситуации и с любой аудиторией.

Тулеев умел убедить кого угодно и в чем угодно, поскольку говорил всегда искренне и честно. Как-то раз я оказалась в Кемерове на заседании областного совета, где рассматривался бюджет. Мне нужно было дождаться Тулеева, чтобы обсудить проблему заглохшего долевого строительства в шахтерском Киселевске. На дворе стоял ноябрь, уже начались сибирские холода. Обещанное людям жилье планировалось сдать в мае следующего года, но зачинщик строительства получил другой подряд и явно не собирался выполнять свои обязательства. Я понимала, что помочь может только Аман Гумирович: для него решение шахтерских проблем всегда было приоритетным. Но ведь ему надо объяснить все лично и в срочном порядке! Собиралась после бессонной ночи в самолете «подремать» на заседании: ведь что может быть скучнее обсуждения бюджета?

Но к трибуне вышел Тулеев, и сон как рукой сняло. Он выступал час или больше, почти не заглядывая в бумаги, лишь изредка сверяя какие-то цифры. Не знаю другого человека, который мог бы так увлекательно, образно, просто объяснить людям, как пополнялся бюджет, сколько в нем средств и как их с умом потратить. И обращался он ко всем жителям области: по местному телеканалу шла прямая трансляция.

Добавлю, что дома в Киселевске сдали в срок. Конечно, при участии Амана Гумировича.

Тулеев тех лет – абсолютный коммунист. Не по должности, а по убеждениям.

Его можно смело называть правозащитником, через всю его жизнь красной чертой проходит отстаивание социальных прав людей. В том числе поэтому приватизация угольной промышленности в Кемеровской области стала примером наиболее успешного опыта перехода государственной собственности в частные руки. Тулеев сумел найти общий язык с новыми руководителями шахт и разрезов. Каждого знал лично, постоянно встречался. Не тушевался перед силой их денег. Использовал возможности собственников для общего блага. Регулярно спускался в шахты, разговаривал с горняками. Вместе с бизнесом решал их проблемы. Интересы шахтеров всегда были во главе угла. Собственники предприятий это понимали. Как и то, что Тулеев никогда не будет марионеточным губернатором. Прислушается, побеседует. Но продолжит гнуть свою линию. И время показало, что его политика, направленная на достижение социальной стабильности, выгодна всем.

Его можно смело называть правозащитником, через всю его жизнь красной чертой проходит отстаивание социальных прав людей.

Тулеев был областным руководителем, но его знала вся страна. Он принадлежал к плеяде таких решительных, мудрых и сильных духом лидеров, как Россель, Шаймиев, Лужков. Все они очень разные. Но их вклад в развитие своих регионов и страны в целом очевидно огромный. Однако не знаю другого главу региона, который до такой степени жил бы заботой о людях. Это было миссией Амана Гумировича, так он всегда относился к работе. Кто-то называл его управленческий стиль диктаторским, но властные полномочия он использовал ради того, чтобы повысить качество жизни шахтеров, металлургов, всех тружеников области. Устанавливал надбавки к пенсиям и стипендиям, давал дополнительные выходные и отпуска, обеспечивал жильем, бесплатным проездом, учреждал и щедро вручал областные награды.

И невозможно объяснить, почему его губернаторская судьба закончилась страшной трагедией. Дело, конечно же, не в должности. А в той боли, которая сломила волю Тулеева. Беда не раз обрушивалась на их шахтерский край. И губернатор всегда был рядом с людьми. Поддерживал семьи погибших шахтеров. Но к горящему торговому центру он не приехал. Осуждать его не имею права. У каждого человека может наступить предел. Аман Гумирович не железный. Для него ужасная гибель детей, видимо, стала непереносимой. Эта боль уже навсегда в его сердце.

А приставка «экс-» не имеет для Тулеева сейчас особого значения. Убеждена, в меру возможностей он будет продолжать миссию помощи людям…

ВЛАДИМИР МЕЛЬНИК

Герой Труда, депутат Государственной думы

Народ на стороне Тулеева

Родом я из Винницкой области Украины,