Шрифт:
Закладка:
Сейчас мне пятьдесят шесть, а выпивать начал с шестнадцати лет. Сороковник – солидный «стаж». За эти годы я насмотрелся на то, скольких людей с золотыми руками погубил алкоголь. В шахтерской среде многие пьют – надо как-то снимать напряжение после тяжелой работы. Наша бригада два года проработала в аварийных условиях подтопления, спускаясь в забой в резиновых костюмах. Все восемь часов смены нам за шиворот непрерывно лилась вода – восемьсот кубов в час. Вечером приходишь домой и сразу – в холодильник. Махнешь стакан водки, чтобы согреться и расслабиться. А утром – снова под землю…
В общем, я кардинально пересмотрел отношение к выпивке, тем более что у меня сейчас совсем другая жизнь, появилась возможность ходить в спортзал, заниматься скандинавской ходьбой. Похудел благодаря занятиям на шесть килограммов. Если не больше.
А началась моя новая жизнь благодаря Аману Гумировичу.
После присвоения мне звания Героя Кузбасса Тулеев предложил выдвинуть мою кандидатуру в городской совет. Я не стал отказываться. Потом дорос до следующего, областного уровня. Так постепенно и двигался, приобретая опыт общественной работы. Когда возник вопрос о нагрузке в облсовете, пришел за советом к Аману Гумировичу. «Не хочу протирать штаны в кресле, пока мужики под землей вкалывают!» – объяснил свою позицию.
В итоге меня сделали неосвобожденным депутатом. Работал на шахте, а в облсовет приезжал лишь на сессию. Тулеев лично переговорил с председателем облсовета Евгением Косяненко: «Мельника не трогайте, пусть работает». Аман Гумирович понимал, кто и на каком месте больше пользы принесет родине.
Когда Тулеев сказал, что мне стоит поучаствовать в выборах в Госдуму, я по состоянию здоровья уже не мог спускаться в шахту: вроде еще молодой, а кости разрушены, считай, наполовину. «Вылечишь в Москве свой артроз», – сказал губернатор.
И я пошел в парламент по списку «Единой России» от Алтайского края, Кемеровской и Томской областей. Первым номером был Тулеев, а я – четвертым.
В прошлом году, когда Аман Гумирович уже был председателем облсовета, я заглянул к нему в кабинет и сказал спасибо за высокую оценку того, что мне удалось сделать в жизни, и за личное участие в моей судьбе. Знаю многих, кто благодарен Тулееву. Например, тот самый богатырь Лавренюк, работавший в моей бригаде. Сейчас он почетный пенсионер Кузбасса, полный кавалер знака «Шахтерская слава».
Как-то ехал он из Ленинска-Кузнецкого в Кемерово по только что открытому участку новой трассы. По его словам, двигался с разрешенной скоростью сто тридцать километров в час. Машина летит, сердце поет! А тут, значит, у дороги билборд, с которого губернатор Тулеев желает автомобилистам счастливого пути. «Еду, – вспоминает Лавренюк, – и с губ само срывается: спасибо, Аман Гумирович!»
Аман Гумирович пресек криминальные разборки вокруг угольного бизнеса, убрал посредников, упорно и тяжело восстанавливал рынки сбыта угля. Он поощрял появление мощных собственников, действовавших не бандитскими, а экономическими методами.
Нам есть за что благодарить своего губернатора. Он всегда был внимателен к людям. Такой штрих: мне присвоили звание Героя Труда России, а Тулеев наградил мою маму Нину Павловну областной медалью «Материнская доблесть». Мама так и живет в Винницкой области, отпраздновала восьмидесятидвухлетие. Я лично отвез ей награду и пятнадцать тысяч рублей премии. Каждый год на день рождения мама получала телеграмму на правительственном бланке за подписью Амана Гумировича. Представляете? Все наше село Сошанское сбегалось посмотреть на чудо: «Депеша из Сибири от губернатора?» Мама очень гордилась, просила меня передавать приветы Аману Гумировичу, которого в глаза никогда не видела.
Считаю, мы не вправе делать Тулеева ответственным за все, что происходило в области. Могу обосновать позицию на конкретном примере. За годы бригадирства у меня погибли два человека. Оба вынуждены были выполнять работу, выходившую за рамки их прямых обязанностей. В итоге на одного упала плита, на другого – труба, первый умер мгновенно, второй еще два дня мучился.
Я выступал на суде в защиту горного мастера, которого обвиняли в смерти задавленного трубой шахтера. На скамью подсудимых усадили отличного молодого парня, выпускника Горного института из Питера. Как он мог быть повинен в той смерти? Снимать трубы шахтера отправил начальник смены, работы проводились на другом участке, а мастер не в состоянии находиться сразу в двух местах, чтобы уследить за всем. Хотя, если строго следовать букве закона, ответственность за любые происшествия под землей лежит именно на нем, на мастере… Формально обвинить в гибели шахтера можно было все руководство компании, а горный мастер в той ситуации держал бы ответ не более, чем все остальные. Об этом я и сказал в суде.
Так и Аман Гумирович оказался, по сути, без вины виноватым после пожара в «Зимней вишне». Проверка противопожарной безопасности в торговых центрах не входит в зону ответственности губернатора. Хотя в случае гибели людей, конечно, спрос всегда идет с первого лица.
Тулеев и не пытался заслониться другими. Меня больше поразило то, с какой скоростью некоторые поспешили отвернуться от Амана Гумировича в трудную минуту. Да, многие люди изначально негативно относятся к любой власти. Это в характере нашего человека: с одной стороны, шапку ломать перед барином, с другой – слать ему вослед проклятия. Несколько месяцев назад у меня состоялась встреча с избирателями, где ярая коммунистка, человек злой по жизни, принялась последними словами ругать Амана Гумировича. Я возразил ей, сказав, что Тулеев уже вошел в историю Кемеровской области и России благодаря тому, сколько сделал для Кузбасса и страны. Конечно, крикунью я не переубедил, но такие, как она, все же редкость, большинство по-прежнему хорошо относятся к Тулееву и считают, что с ним обошлись незаслуженно и несправедливо.
Народ на стороне Тулеева. Шахтеры – люди прямые, говорят что думают. Мы видели, какой была наша область раньше и какой она стала благодаря Аману Гумировичу. Почему мы должны об этом забыть?
КРИСТИНА КОРЕННАЯ
Генеральный директор АО «Кузнецкие ферросплавы»
Не забывайте говорить людям спасибо
На завод «Кузнецкие ферросплавы» я пришла пятнадцать лет назад. В тот момент акционеры задумали осуществить серьезный проект – строительство нового производства. Я активно включилась в этот процесс и в 2006-м при запуске первой печи в Юрге познакомилась с Тулеевым. В тот момент я работала директором по экономике и
