Ничего нового чародей не узнал. Жизнь крестьян во все времена была одинаковой. Местные деревенские сплетни его не интересовали, а вести о делах большого мира сюда не доходили. Разговор шёл легко. Ксирдис даже удивился тому, что ему приятен сам процесс. Несколько насторожившись, на всякий случай, демонолог проверил себя на предмет ментального воздействия. Но подозрения оказались напрасными. Погруженному в заботы и беспокойства с самого начала новой жизни мертвецу просто хотелось выговориться и повспоминать прошлое.

За беседой, сидя за кухонным столом при свете свечи, они не заметили, как наступила ночь. Когда за окном уже сгустилась тьма, пожилая травница расстелила для гостя спальное место на печи, а сама ушла в свою комнату. Не желая расставаться с посохом в потенциально опасном месте, магистр взял его с собой в импровизированную кровать, положив у стены и притворившись спящим.

Несколько часов он ждал нападения, но всё оставалось тихо, за исключением стрекота насекомых и уханья совы в лесу. В какой-то момент, не выдержав, через контракт душ, демонолог позвал Калли. Владевшая безмолвной речью гончая довольно быстро подкралась к избе травницы и, оставаясь на улице, сообщила хозяину о том, что в округе всё спокойно, а следов магии учуять не удалось. Бревенчатая стена не стала преградой для их бессловестного общения.

Отослав слугу дальше незаметно следить за деревушкой, всё ещё настороженный чародей продолжил лежать, принявшись обдумывать дальнейшие планы и продумывать способы составления карты лэйлиний.

О наступлении утра возвестили петухи. Аглая встала спозаранку, начав возиться с собранными минувшим днём травами. Спустился с печи и Ксирдис. Позавтракали они принесенными старухой из деревни горячим хлебом с маслом и парным молоком.

Днём пришлось познакомиться с несколькими местными жителями, пришедшими к травнице. После рассказа пожилой женщины о том, что её гость сейчас проходит лечение от некоей заразной хвори, на замаскированного под живого человека мертвеца смотрели с жалостью, не пытаясь коснуться или пожать руку.

Остаток дня демонолог провёл, закрывшись в комнате хозяйки дома, работая над иллюзорным обличием. Он всеми силами старался уменьшить магическое излучение от чар, создаваемых самодельным круглым фиолетовым амулетом на верёвочке, изготовленным из обработанных осколков душ. Разумеется, для этого пришлось временно отключить магию и снять вещицу с шеи. В качестве мер предосторожности он плотно зашторил единственное окно и подпёр закрытую дверь стулом.

Работа шла не очень успешно. Мало что знавший о наложении иллюзий магистр дорабатывал собственное плетение, полагаясь исключительно на общие знания о магии. Конечный результат его совсем не удовлетворил. Да, имелись некоторые успехи. Например, удалось улучшить общую стабильность чар, вследствие чего при активном сотворении заклинаний они не должны были распадаться столь быстро, как ранее. Получилось и несколько уменьшить магическое излучение, но не избавиться полностью. Случайно подвернувшиеся маги всё ещё вполне могли ощутить, как поблизости что-то "фонит". И это вызывало досаду.

Увы. На данный момент вымотавшийся Ксирдис достиг предела своих возможностей на этом поприще. Как ещё доработать плетение, он не знал, а посему решил отложить решение задачки на потом.

Несколько раз приходила Аглая, учтиво стуча в дверь. Хозяйке дома приходилось ютиться на кухне, но случалось, что некоторые вещи требовалось забрать из собственной, занятой чародеем комнаты. Убеждаясь в том, что старуха одна, магистр впускал её. В первый раз, завидев не скрытого иллюзией мертвеца, она вздрогнула, но пересилила испуг, вошла, забрала потребное и быстро ушла. Последующие разы вид мёртвой плоти страха у пожилой травницы уже не вызывал. Под вечер старая женщина, насмотревшись на драную черную с серебряной вышивкой мантию демонолога, предложила её заштопать. Всё ещё не доверявший ей мертвец пообещал подумать.

Наступившая ночь, как и прошлая, прошла без происшествий. Вновь подкравшаяся к домику Калли сообщила о том, что в деревне царит спокойствие. Лишь несколько мужчин ушли утром в лес на охоту, а немногим ранее сидели в глуши вокруг костра. Проигнорировав ворчание о бесполезности беса, хозяин отпустил подчинённую.

Следующим утром он всё же отдал мантию на штопку. Демонолог пристально следил за тем, как Аглая старательно зашивает прореху за прорехой на форменном облачении его цеха. Попытка пришить первую же заплатку стала причиной для спора. Магистр строго-настрого запретил это делать, так как на его одежде имелось разряженное защитное зачарование, плетения коего и без того были повреждены, а новые куски ткани вовсе помешал бы