Шрифт:
Закладка:
Молотов также сослался на выступления Борна и «ещё одного члена правительства».
– Я: Фагерхольма.
– Молотов: «Да, да, Фагерхольма». По его мнению, эти выступления демонстрируют ненависть к Советскому Союзу. [Я] Сказал, что знаком с выступлением Борна и «считаю, что Вы прочитали в нем такое, чего в нем нет. Речь Фагерхольма мне не известна. Но знаете ли Вы выступление Рюти в прошлое воскресенье? Там излагается точка зрения правительства, в частности говорится, что мирный договор будет тщательно соблюдаться». Молотов ответил, что знаком с выступлением Рюти, «но Рюти обошёл главный вопрос». Поскольку наша беседа продолжалась уже довольно долго, 50 минут, то я не стал спрашивать у Молотова, что он понимает под «главным вопросом», но полагаю, что он в этот момент думал о деятельности «Общества дружбы с Советским Союзом». Ведь Рюти уже заявил, что признаёт Московский мир без всяких оговорок. Когда будет более подходящая возможность, я попробую это выяснить. Молотов высказал сожаление, что мы выдвигаем условия для регистрации «Общества дружбы».
Продолжая беседу уже стоя, я заметил, что, как неоднократно говорил сам Молотов и я докладывал об этом в Хельсинки, все вопросы между Финляндией и Советским Союзом нашли своё решение на основе Московского мирного договора. Правительство Финляндии считает так же. Я ожидал, что Молотов подтвердит эту точку зрения, но он ничего не сказал. Вернусь к этому вопросу позднее.
Как я сообщал в телеграмме от 24.08, за несколько дней до меня у Молотова был Бохеман и обсуждал с ним также и финские дела. Беседа с Бохеманом шла примерно в том же направлении, что и со мной. Молотов считал плохим признаком «укрепление Финляндией своих границ». Говоря о перемещениях советских войск, он отметил, что Советский Союз – большая страна и у неё большая армия, и военные власти иногда перемещают войска «по техническим причинам», и за этим больше ничего не стоит.
Молотов особо подчеркнул Бохеману, что правительство Финляндии ведёт двойную игру: вовне сообщает о желании соблюдать мирный договор и в то же время строит козни для возвращения старых границ. Он опять сослался на слова «одного бывшего члена правительства», в соответствии с которыми «ни один истинный финн не может принять Московский мир».
В заключение Молотов заверил, что Советский Союз проявит «большое терпение в отношении Финляндии». […]
В конце письма я предложил некоторые «выводы»:
1. Несчастная война отравила наши отношения с советским руководством и привела к тому, что Советский Союз полностью потерял доверие к нам.
2. С учётом судьбы Балтийских стран Советский Союз надеется добиться в отношении нас определённых результатов с помощью наших сторонников коммунистического движения.
Несмотря на всё это, мы должны попытаться обеспечить хоть какое-то доверие к себе.
3. Вопрос с «Обществом дружбы» следует уладить так, чтобы можно было говорить, что ему предоставлена возможность работать на тех же основаниях, что и другим объединениям, конечно, при условии, что оно будет соблюдать законы. […]
4. Поскольку ясно, что Советский Союз имеет в Финляндии широкую шпионскую сеть, то поэтому, а также и вообще, следует быть очень осторожными в выступлениях.
Есть ли основания для слов Молотова, что в военных кругах допускают неосторожные высказывания? […]
5. Московский мир – факт, к которому привели политика и проигранная война, и на основе которого мы должны строить свою жизнь. Надо сделать так, чтобы это понимал финский народ.
Иная политика в самое ближайшее время неизбежно приведёт нас к новой войне, и тогда нас ждёт конец.
6. Но следует учитывать и ту возможность, что, как бы мы ни старались удовлетворить Советский Союз, мы всё же не сможем избежать войны. Такая возможность существует. Последняя несчастная война показала русским, что Советский Союз может сравнительно легко разбить нас, если мы одиноки. Ну и что? Нельзя ли подключить к этому Швецию? Если в Советском Союзе будут понимать, что Швеция активно выступает вместе с нами, то считаю, что Советский Союз оставит нас в покое. […] Здесь ничто не имеет значения, кроме военного вмешательства. Конечно, есть и другой путь: мы делаем “Menschenmögliches”8 для выполнения Московского мира, и не даём никаких оснований для нападения на нас.
В своём дневнике я пометил: «Беседа была грустной. На её основе трудно делать определённые выводы. Молотов не высказывал никаких угроз. Но весь смысл был направлен против “правящих кругов Финляндии”. Похоже, что Молотов и другие советские руководители надеются на создание в Финляндии такого же движения, как в странах Балтии, и на присоединение Финляндии к Советскому Союзу с его помощью».
Мой ближайший друг-дипломат Ассарссон рассказывал, что в последнее время в дипломатических кругах ему довелось услышать много печальных слухов о Финляндии, правда, сейчас они вроде попритихли. Один из наиболее умных дипломатов в Москве, румынский посланник Гафенку, спросил у меня с сомнением в голосе: «Действительно ли Молотов в последнее время говорил, что благодаря Московскому миру все вопросы между Финляндией и Советским Союзом урегулированы?» В конце августа военный атташе одной великой державы с уверенностью заявил, что в самое ближайшее время Советский Союз нападёт на Финляндию. Но постепенно разговоры о Финляндии в кругу дипломатических сплетников стихли.
Публичный шум по финским делам начал смолкать. Внешняя деятельность «Общества дружбы», начиная с конца августа, также стихла. Государственные власти провели некоторые организационные меры. Массовые мероприятия теперь проводились на основе разрешений. Около полусотни функционеров Общества были посажены под замок, многие задержаны для допросов. Печатный орган Общества «Кансан Саномат» в начале августа был закрыт, близкий к обществу журнал «Сойхту» был также запрещён. В адрес общества начались серьёзные ответные меры со стороны Социал-демократической партии и социал-демократических кругов, а также Центрального союза профсоюзных объединений. Социал-демократическая печать публиковала статьи об Обществе, подчёркивая, что «речь идёт о явной коммунистической деятельности, направленной на создание путём беспорядков и мятежей такой же ситуации, как и в странах Балтии, которая привела к потере Эстонией, Латвией и Литвой независимости» («Кансан Лехти»).
Наряду с «Обществом дружбы» внимание привлекало левое крыло Социал-демократической партии, в которое входили некоторые (немногие) депутаты парламента и которое группировалось вокруг политического еженедельника «Вапаа Сана». В нём были различные радикальные элементы, которые в области внутренней политики выступали за острую классовую борьбу, исключающую сотрудничество с другими слоями народа, а во внешней политике
