машины замедлилась. Большого ума не требовалось, чтобы понять, что этот долбаный колдун их таки достал. От прямого удара ушли, но площадь поражения оказалась достаточной, чтобы повредить задние колёса.

Когда зрение вернулось, он разглядел, что доски кузова горят, от колёс остались обугленные обода, а машина уже и не пытается ползти по склону вверх. В мозгу шевелились какие-то мысли, но его, кажется, контузило, а может, потеря крови давала о себе знать. Попытался встать, но тут же острая боль в бедре привела его в чувство.

- Где он? – раздался рядом голос Артёма. – Где этот колдун?

- Там… где-то, - Иванов неопределённо указал рукой назад, - я его пса подстрелил, он упал, но успел жахнуть…

Он снова попытался встать, но не смог.

- Погоди, Мишка, - проговорил Артём, пристраиваясь рядом и разрезая штанину ножом, - сейчас вынем железяку, перевяжу тебя и двинем в горы. Шансы есть, дорога узкая, если отстреливаться…

- Я бы не стал вытаскивать копьё, - вклинился в беседу Вассерман, профессор выглядел плохо, бледный, как стенка, под носом запеклась кровь, кровью пропитана куртка спереди, глаза красные от полопавшихся сосудов. Черти применили к нему свою магию, и не раз. – Оно затыкает рану, если вынуть, откроется кровотечение.

- Тебе череп не жмёт? – ехидно спросил Охрименко. – Сам посмотри.

Он был прав. Оставить наконечник в ране – не выход. Копьё было разновидностью римского пилума, метровая железка на метровой же деревяшке. То есть, даже если обломить деревянную часть, придётся бегать с метровым железным прутом, торчащим из ноги. Нет, вынимать придётся, не взирая ни на какие последствия. Более того, зазубренный кончик оставлял только одну возможность извлечения – протащить насквозь.

- Мишаня, смотри, сейчас я дерево отломлю, потом придётся потерпеть. Вытащу с той стороны. Готов? Стоп, - он выдернул из штанов ремень и, сложив его вчетверо, сунул другу в рот, - сожми зубами. Профессор, не мельтеши, возьми винтовку и паси окрестности. Вдруг этот пидор электрический опять явится.

Но волшебник отчего-то не появлялся. То ли серьёзно ушибся, упав с седла, то ли предпочёл потом сбежать. Может, и вовсе мёртв. Хотелось бы. Иванов сжал зубы, закусывая ремень. Артём возился недолго, резким движением сломал древко, потом ухватился рукой в перчатке за окровавленный наконечник и одним движением быстро протащил его через мясо, сразу отбросив в сторону. Кровь, как и ожидалось, хоть и не брызнула фонтаном, но потекла весьма обильным ручейком. Если не остановить, через полчаса ему станет совсем нехорошо. Но Артём дело знал. Жгут накладывать не стал, заявив, что артерия с другой стороны, а это и без жгута поправимо. Наложил давящую повязку, которую сверху обмотал армированным скотчем. Сквозь бинты пропиталось некоторое количество крови, но на этом кровотечение остановилась.

- Самое время валить, - выдал Артём гениальную мысль, после чего, подхватив вещи, стал поднимать Иванова. – Идти сможешь?

Иванов прислушался к ощущениям. Идти он мог, нога слушалась, и даже сильная боль в ране, пронизывающая ногу при каждом шаге, не мешала. Надо просто терпеть.

- Могу, только медленно.

- А нам бегать и не надо, профессор, чего там?

- Собираются в том лесу, - сообщил Вассерман, - только они просто стоят, атаковать не спешат, и, если не ошибаюсь, большая часть без оружия.

- Массовка, - сказал Артём, сплюнув в сторону, - собрались массой давить, понимают, что мы уже не убежим.

Тем не менее, преследовать их не стали. Раненого спустили с машины, после чего троица, прихватив вещи, отправилась вверх по склону. Шли медленно, Иванов едва переставлял ноги, даже опираясь на плечо друга и используя в качестве трости ружьё профессора. Когда преодолели подъём, их взору открылась почти ровная площадка, уходящая далеко на запад. Идеальная дорога для грузовика. Если бы дотянули… но грузовик остался на склоне, сейчас его старательно осматривают черти.

- Стоим тут, - решительно сказал Артём. – Обойти нас не смогу, справа и слева склоны отвесные. Будем оборону держать. Как там, скоро ночь, мы в темноте видим, а они…

Всё это время он смотрел в бинокль, увиденное внизу и заставило его замереть на середине фразы. Из леса выходили черти. Их были десятки, сотни, под конец собралось около тысячи. А у них патронов осталось сотни две всего. Бежать? Но скорость у них черепашья, а форы всего минут на двадцать. Даже если чертям не удастся затащить по склону псов, догонят пешими.

А внизу продолжали разворачиваться события. На огромной собаке из леса выехал очередной вождь. Или царь. Или император всея чертовщины. В отличие от прошлого, этот был старым, шерсть из чёрной превратилась в светло-серую. Рогов на голове было десятка полтора, даже под глазами росло по одному. На шее висела золотая цепь, голову венчало подобие венка, а на плечи был наброшен красный плащ. Он спешился и стал ждать, слуга тут же увёл пса обратно в лес. Откуда-то вылез тот молодой волшебник, который так ловко подпалил им машину, подошёл, склонился в почтительном поклоне, после чего начал что-то рассказывать, показывая на машину.

Король слушал недолго, после чего отдал короткий приказ и взмахнул рукой. Они двинулись вслед за людьми, поднимаясь по склону. Король с принцем шагали во главе процессии, остальные же, с оружием и без, шли следом за ними сплошной стеной. Толпа ничего не боялась, то ли понимали, что патроны у людей на исходе, то ли слепо верили в мощь своих магов. А магов у них двое, если уж молодой колдовать умел, то старый король ему точно не уступит.

- Чего делать будем? – спросил Иванов, кривясь от боли в бедре.

- Один козырь у нас есть, - пробормотал задумчиво Артём и повернулся