рабочий стол так и остался нетронут с того дня, как он ушел, артефакты для изготовления лакмусовой бумаги и бомбочек для ванн разрядились и грозились развалиться через месяц-два. Накопительный кристалл полностью сел.

Степан смахнул пыль со стола на кухне, мимоходом зарядил артефакты и остановился у спальни. Там все ещё стояла та огромная кровать, все также небрежно было скомкано одеяло и примята простынь.

Возвращаться в замок, в родные холодные неприветливые стены было до ужаса странно. Степан скучал по этому месту и по тому, как жил раньше.

Свобода, к которой он так рвался, не дала ему ничего. Он все также был обязан посещать рейды, осторожничать с кланом и стараться заработать на пропитание. Все также оставался отбросом общества.

Он смог избавиться от титула, оттолкнул от себя дорогих людей, но ничего не изменилось. Оглядываясь назад, Степан лишь мог сказать, что слишком много потерял в погоне за эфемной и такой бесполезной свободой.

Он по-прежнему был заперт в клетке, все также зависел от чужих желаний.

Вампир опустился в старое трухлявое кресло — раньше тут частенько лежал Веце, сейчас унылое одиночество замка ощущалось совсем иначе.

Побродив ещё полчаса по знакомым уголкам, Степан отправился к секретному книгохранилищу. Зима будет долгой, за опыты и артефакты браться не было никакого желания после шумихи с противогазом от яда Грантака. Кифен старался ради общего блага и получать потом столь небрежное отношение к себе не хотел. Лучше убьет свободное время чтением.

Секретная библиотека встретила тусклым светом и лишний раз напомнила о герцоге Касаре. Степан смалодушествовал — открыл исследования о путешествии между мирами. И понял, что навсегда застрял в этом.

Для открытия портала между двумя мирами требовалась кровь двадцати рас, светлая магия, мамонт и динозавр. Тут, конечно, он иронизировал, но суть это отражало.

Как ни крути, а осталось всего семнадцать рас — другие три бесследно истребили, и даже кровь хотя бы десяти выживших будет достать непросто.

Путь назад был отрезан историей и геноцидом. По спине пробежали противные мурашки от мысли, что и вампиры могли оказаться в числе исчезнувших, если б не герцог Касар.

Мало кто мог оценить вклад Касара, и Степан, всё больше узнавая о нем, уже и не решался за это браться — такая целеустремленность и сила духа были для попаданца примером для подражания.

Степану не нравились вампиры, их идиотские кровавые традиции и ритуалы, но несмотря на все это, он хотел стать похожим на герцога Касара. На того, кого не остановила всеобщая ненависть, кого не сковали чужие правила. На того, кто сам написал судьбу целого народа.

Попаданец, конечно, на подобный масштаб не замахивался, куда ему? Но просто мысль, что это вообще возможно и вот он, живой пример, помогала идти дальше и не ломаться.

Вампиру было трудно, хотя, как он считал, ничего тяжелого сейчас в его жизни не происходило и времена хорошие. И за это он себя корил. Слишком расслабился.

Степан поставил исследование о межмировых порталах назад на полку. Лучше заняться чем-то другим, раз уж он застрял в этом мире навсегда.

Он нашел пару книг о мировой истории тех времен, когда существовала вампирья империя, несколько об артефакторике, и сел на диван в зоне чтения.

История не поведала ему ничего фундаментально важного, но открыла много нового. Некоторые из ныне существующих кланов вампиров были потомками исчезнувших аристократских родов разрушенной империи. Из более чем четырехсот родов уцелело лишь три: Фегажские, Сэндриад и Касарины, ныне зовущиеся Вальдернескими. Кланы, отделившие от Вальдернеских, не в счет.

Степан и сам сперва запутался, потому как были Касарины, живущие на Урсылькосе, а были те, из рода которых вышел герцог Касар. И это совершенно разные вампиры.

Герцог Касар был бастардом знатнейшего рода артефакторов. Отпрыскам давали имена, а незаконнорожденным, вроде него, лишь огрызок фамилии. И все бастарды рода Касарин звались Касаром.

Позже, после смуты и кровопролитий, от целого рода остался лишь он, Касар — позор и пятно на репутации семьи. Без имени и без рода, потому что в изменившимся мире ни род, ни титул уже ничего не значили. Имела вес только раса, а он был чистокровным вампиром. И ему снова не повезло.

Никому не известно, почему свой замок герцог назвал Касарином, впрочем, куда чаще это огромное здание, целый дворец, называли замком Касара.

Позже, после того как герцог собрал всех вампиров под одной крышей и минули тяжелые времена, а сам Касар ушел на покой, народ начал медленно разделяться — больше не было общей беды, что всех объединяла.

Так от Вальдернеских отделились Фегажские, Сэндриад, а после и другие вампиры, не разделявшие взглядов главы рода или совета старейшин.

И так в один день отделились и Касарины, назвавшиеся так в честь замка Касара, решившие сохранить все обеты своего предка, ставшие оплотом и поддержкой мира на многие годы. Они скрывались, как вампиры в давние времена, и в них не было ничего от тех Касаринов, из рода которых произошел герцог Касар.

Степан закрыл книгу. Так, ладно, с Касаринами все ясно. Интересно только, откуда тогда герцог достал имя для клана Вальдернеских.

Открывать хроники вампиров попаданец больше не стал — хоть и писали там на редкость занудно, все равно затягивало. Но книгу с собой взял, все четыре тома.

Время в замке пролетело незаметно — вампир, побродив ещё немного по закрытому книгохранилищу, вернулся домой под вечер. И узнал, что отсутствовал двое суток.

На кухне Степана ждал сюрприз. Увы, далекий от приятного.

— И где тебя носило так долго? — недовольно бросил дракон, потягивая холодную воду. Чай закончился ещё на прошлой неделе, кровь гостю предлагать не стали по вполне очевидной причине.

— Вам какое дело? — попаданец опустился на стул и подпер голову рукой, дав знак Веце, чтоб налил ему кровь. Ясное дело, что просто так герцог Ибенир к нему в дом не заявился бы. Значит, либо что-то опять случилось, либо дракону нужен был именно Степан, и на кой он понадобился герцогу, знать не хотелось.

— Читай. — Керналион придвинул к вампиру лист бумаги. Кифена перекосило уже от одного заглавия. Дракон умом тронулся? — Ты не можешь отказаться, король уже подписал указ. Это только на полгода, поэтому давай постараемся не убить друг друга за это время. — шесть месяцев слишком долго.

И вампир очень сомневался, что враждебно-дружелюбная атмосфера продержится так долго и дракон в один день не решит просто снести ему голову. Мысль работать на герцога