любовью, а потом стали любящими друг друга птицами. Далее, в нашем творении, о мудрый, они родились как благочестивые супруги-брахманы, любящие друг друга и практикующие аскезу. Сильное заклятие, наложенное на них Бхаратой, уничтожило только тела, но не смогло одолеть ум, о великий! С тех пор, благодаря своей сильной привязанности, когда они рождаются, они всегда становятся мужем и женой.

14. Наблюдая их непритворную любовь друг к другу, даже деревья воодушевляются и тоже наполняются любовью и желанием.

Такова сарга девяностая «О любви Индры и Ахальи» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 91. О падении дживы.

Солнце сказало:

1–3. Посему я говорю, о Создатель, что ум подобен времени, о мудрый! Его невозможно остановить и разделить даже сильнейшими проклятиями. Поэтому, о Брахма, неверно было бы разрушить творение сыновей Инду, это недостойно мудрого. Есть ли что-то в этом мире или в других многочисленных мирах, о защитник мира, чего мог бы пожелать великий Господь?

4–5. Воистину, ум созидает миры и становится человеком! То, что сотворено убежденностью ума, несомненно, не может быть разрушено ни магическими порошками, ни ударами и ничем материальным, как человек не способен стереть отражение в кристалле. Поэтому путь остаются эти сыновья Инду со своими сияющими иллюзиями творения.

6–8. Ты, создав здесь существ, оставайся бесконечным пространством ума. Ибо пространство Сознания, пространство ума и третье пространство, телесное, – все три освещены пространством Сознания. О Создатель, твори одно, два, три или много созданий и вселенных своей волей, пребывая в себе. Твори, пребывая в себе, сколько пожелаешь! Что тебе до творений сыновей Инду?

Брахма сказал:

8–12. Поразмыслив над тем, что Солнце рассказало мне о мирах сыновей Инду, о великий мудрец, я молвил Солнцу:

Верна твоя речь, о Солнце! Воистину, пространство велико, и широко раскинулся ум, и безгранично Сознание. Я творю по своему желанию, выполняя свои повседневные обязанности. О Солнце! Я создаю множество разнообразных существ, и ты, о мудрый, будь прародителем человеческой расы, Ману. Создавай творение по своему желанию и по моему благословению!

12–15. И великое огненное Солнце одобрило мое предложение. Согласившись, оно приняло две формы, о Васиштха. В своей старой форме оно оставалось сияющим солнцем, перемещаясь по своем пути в небе и заведуя чередой дней. В своей второй роли, в моем творении, оно в своем теле стало Ману, прародителем человека, и создало целый мир в соответствии с моим намерением.

16–19. Я поведал тебе всю историю, о мудрый Васиштха, о природе великого ума, о его могуществе и способности к созиданию. То, что появляется в уме, сияет, становясь очевидным и плотным, и приносит плоды. Будучи обычными брахманами, сыновья Инду силой своего желания стали Создателями. Взгляни на удивительную силу ума! Как сыновья мудреца, будучи дживами, достигли состояния Брахмы неподвижным сосредоточением, так же и я силой ума, осознав истину Сознания, достиг состояния Брахмы.

20–23. Что воображается умом, отражением Сознания, то видится в нем как тело и прочее, но помимо него, никто не может ощущать это тело. Ум, создающий удивительные иллюзии в себе, сам творит все это как естественное проявление своей природы в самом себе, подобно остроте, естественно пребывающей в перце и прочих пряностях. Его проявление как ума называется тонким телом, и он же именуется плотным телом, когда видится материальным. Ум с тонкими склонностями нарекается дживой. Знай, что когда завершается удивительная иллюзия трех тел, возникающая в результате последовательных разделений, джива сияет, как сам Брахман.

24–26. Здесь нет ни меня и никого другого, и лишь удивительный ум видится как весь этот мир! О Васиштха, это подобно мыслям сыновей Инду, в которых нечто нереальное стало казаться реальным. Как ум сыновей Инду стал Брахмой, так же я стал Создателем. Все сотворенное и я сам по природе – только проявленное понятие. Только игра ума пребывает здесь как понятие «Я есть Брахма». Знай, что сам Брахман видится как тело и прочее, оставаясь чистым Сознанием, которое тоньше пустого пространства.

27–29. Это чистое высочайшее неразделенное Сознание в результате ощущения делается дживой и, став умом, верит, что обретает тело. Чистое Сознание сияет как все это творение, подобно вселенным сыновей Инду. Бодрствующее Сознание сверкает как длящееся сновидение, порожденное силой собственного невежества. Все это творение появляется только благодаря уму, как иллюзия двух лун на небе, начинаясь с видимости тонких элементов и существуя как пространство творения сыновей Инду.

30–33. Форма чувства «я» не реальна и не нереальна; одновременно она и реальна, и нереальна. В силу восприятия она реальна, а по причине противоречий – нереальна. Знай, что ум и сознателен, и несознателен, он огромен и состоит из склонностей и понятий. Он сознателен благодаря своей природе Брахмана и он несознателен в силу своей направленности на видимое. Когда ощущается видимое, сам ум видится как отдельный предмет, но в реальности Брахмана не становится отдельным. Он пребывает в Брахмане, как браслет пребывает в золоте. По причине вездесущности Брахмана все и сознательно, и не сознательно. Сущность всего, от меня и до камня, не материальна и не сознательна.

34–36. Несознательное не может воспринимать обломок дерева и прочее, ибо восприятие возможно только между сходными сущностями, способными взаимодействовать. Знай поэтому, что все воспринимаемое нематериально, поскольку восприятие возможно только между тем, что имеет близкую природу. В неописуемом Брахмане нет понятий «материальное», «сознательное», «ощущение» и прочих, как листья, лианы и прочее не растут в огромной бесплодной пустыне.

37–39. То, что само сознание воспринимает как предмет, называется умом. Здесь часть, относящаяся к сознанию, нематериальна, и часть, касающаяся материальности, – воспринимаема. В уме сознательная, различающая часть видится субъектом, а материальная часть – осознаваемым объектом; так джива видит иллюзию мира и теряет спокойствие. Чистое Сознание, наполняющее ум, как будто им разделяется. Поэтому весь мир есть лишь чистое Сознание, и двойственность тоже только чистое Сознание.

40–42. Воспринимая себя как нечто от себя отличающееся, ум, видя тело, принимает его форму и заблуждается, считая себя собственной частью, при этом не имея частей. Очевидно, что это иллюзия, и нет того, кто ее ощущает. Великое Сознание подобно безбрежному океану с волнами иллюзий. Вся материальность этого мира является Сознанием, ибо ты, осознавая, узнаешь в нем сознательность. Осознанная часть мира – восприятие, появляющееся из-за загрязненности чувством «я».

43–46. Как нет отдельных волн и брызг в воде, так же чувство «я» и прочее совершенно отсутствуют в высочайшем Брахмане, являясь только самим Сознанием. Знай, что воспринимаемое возникает подобно чувству «я», как вода в мираже: оно видится, но не существует. Знай, что абсолютное высочайшее Сознание чисто и не имеет чувства «я». Чувство «я» относится к чистому Сознанию, как холод ко льду. Само Сознание осознает несознательное, как собственную смерть можно увидеть во сне. Будучи сущностью всего, оно творит все силы и кажется выходящим из равновесия.

47–48. Ум, обретая свойства различных объектов, разрастается всеми формами. Это тонкое тело ума имеет разнообразные части, будучи прозрачным, как чистое пространство. Отказавшись считать себя тремя телами, являющимися отражением изначального Сознания, надо умом размышлять о природе ума, который есть отраженное Сознание.

49–50. Когда ум освобождается от невежества и становится чистым, подобно золоту, очищенному от примесей меди, он сияет в своем изначальном блаженстве. Когда куски камня, называемые телом, исследуются и очищаются, это схоже с исследованием воображаемого в пустом пространстве дерева. Если бы иллюзия тела и прочего была реальной,