доктора Назыма, война дала им возможность нападать на «ни в чем не повинных армянских женщин, детей и население». Несмотря на то что это было бы дикостью, он спросил: «Разве сама война не была дикостью?»[1130]

В феврале и марте 1915 г., после того как османам не удалось отобрать у британцев Суэцкий канал, и как раз в тот момент, когда Антанта начала военно-морскую кампанию в Дарданеллах, Энвер-паша приказал десяткам тысяч армян, служивших в османской армии в центральной и восточной Анатолии, сдать оружие. Их отправили в трудовые батальоны с высоким уровем смертности. Те, кто выжил в 1915 г., были убиты в 1916 г.[1131] Эта политика спровоцировала восстание армян.

В марте 1915 г. небольшое антиосманское выступление послужило предлогом для депортации всего армянского населения города Зейтун в Киликии, которая была армянским королевством до того, как в регион прибыли предки османов. В Зейтуне наблюдался приток мусульманских беженцев с Балкан, некоторых из них назначили губернатором, начальником округа и начальником полиции, что способствовало напряженности в отношениях с христианами в этом районе. Великобритания, Франция и армянские организации в Европе рассматривали возможность вторжения на побережье Киликии в 1915 г., чтобы открыть новый фронт в войне, но из этих планов ничего не вышло.

Зейтун превратили в центр призыва в армию, что привело в район больше мусульман и подстрекало армянских мужчин к бегству в попытках избежать вербовки в трудовые батальоны. Дезертиры и жестокие бандиты вызвали еще большую напряженность. В феврале несколько молодых революционеров планировали восстание, которому воспротивились местные церковные лидеры и армянская знать, проинформировавшие мусульманских чиновников о планах своих соплеменников. Несколько десятков армян напали на мусульманских солдат и жандармов, к ним присоединились более сотни сторонников, в начале марта укрывшихся в местном монастыре. Они перерезали телеграфные провода, взяли в заложники нескольких мусульманских чиновников и потребовали отдать им казармы и правительственное здание. Османские власти использовали армянскую знать в качестве посредников, чтобы добиться освобождения пленников. Купцы, землевладельцы, церковные деятели, т. е. большинство армянского населения Зейтуна выступили против восстания и не присоединились к нему.

В конце марта османская армия начала наступление на повстанцев, скрывавшихся в монастыре, используя немецкое оружие, включая пушку Круппа, но повстанцы бежали в горы. Армия захватила монастырь и сожгла его дотла. В течение следующих двух недель всех армян призывного возраста в окрестностях арестовали и заключили в тюрьму зейтунскую знать, которая им помогала. Позже они были повешены.

По приказу Талаат-паши к июню армия конфисковала все имущество армян Зейтуна и депортировала их без провизии в район Коньи, известный своим суровым климатом. Из двадцати тысяч армян, отправленных в Конью, многие умерли от голода и болезней. В августе выжившие были депортированы в Рас-эль-Айн и Дейр-эз-Зор в сирийской пустыне.

По пути еще многие умерли от нехватки пищи и воды. В этих двух сирийских населенных пунктах армян жестоко убили. В Зейтуне их дома передали македонским мусульманам. Правительство переименовало город в Сулейманлы в честь командира жандармерии, убитого армянскими повстанцами[1132].

Также в марте 1915 г. шурин Энвер-паши Джевдет-бей был назначен губернатором восточноанатолийской провинции Ван, где проживало самое большое количество армян в империи[1133]. Курдские и черкесские иррегулярные формирования Джевдет-бея участвовали в массовых убийствах армян в Иранском Азербайджане, и продолжили делать то же самое в армянских деревнях за пределами города Ван. В апреле они напали на Айгестан, армянский квартал Вана, где забаррикадировались тысячи вооруженных армян. Окруженный стенами город был превращен в руины. В мае османские войска прекратили осаду и бежали на запад, когда русская армия приблизилась с востока. По оценкам русских, их путь был усеян более чем пятьюдесятью тысячами армянских трупов, что составляло половину армянского населения региона. 18 мая отряд армянских солдат, воевавших на стороне России, первым вошел в Ван. Русские захватили город и цитадель и назначили губернатором Арама Манукяна от Армянской революционной федерации. Это был первый случай за более чем пятьсот лет, когда Ваном правил армянин. Армяне и русские отомстили оставшимся мусульманам, устроив резню курдов. Русское наступление в Анатолию было остановлено Джевдет-беем в Битлисе в июле, и русские решили отступить из Вана, забрав с собой десятки тысяч армян. Но прежде чем добраться до безопасного места на Кавказе, одна треть из них была убита в результате нападений курдов. Ван стал воплощением худшего кошмара лидеров Кубка: армянское восстание, приведшее к иностранной оккупации[1134].

В разгар этого события, 24 апреля 1915 г., министр внутренних дел Мехмед Талаат-паша направил телеграмму двадцати пяти губернаторам Фракии, Анатолии и Сирии, заявив, что он воспринимал как экзистенциальную опасность для империи восстания в Зейтуне и особенно в Ване, где «предательские» османские армяне вступили в сговор с российскими армянами и российской армией с целью нападения на имперские владения, «нанеся удар османской армии в спину».

Он велел губернаторам немедленно закрыть все отделения двух основных армянских политических партий, конфисковать их документы, арестовать их партийных лидеров и офицеров, а также любых других армян, которых сочтут предателями, и отправить их в подходящие места, где они будут привлечены к ответственности перед военным трибуналом[1135].

Ночью, за сутки до высадки союзников в Галлиполи, Талаат-паша приказал заключить в тюрьму и подвергнуть пыткам до трехсот армянских политических лидеров, педагогов, писателей, представителей духовенства и высокопоставленных лиц Стамбула во дворце Ибрагим-паши XVI в. на Ипподроме в Стамбуле. Этих мужчин и по крайней мере одну женщину – писательницу Забел Есаян (ей потом удалось сбежать) – отвезли на железнодорожный вокзал Хайдарпаша (подарок кайзера Вильгельма II, расположенный в азиатской части города) и отправили в Анкару и провинцию Кастамону, где они были повешены или расстреляны[1136].

С немецким генералом Отто Лиманом фон Сандерсом в качестве главнокомандующего обороной Дарданелл османы увязли в обороне проливов в течение последующих восьми с половиной месяцев. То, что началось как морская кампания, превратилось в наземную войну и стало жалким тупиком, в котором велась окопная война в ближнем бою, точно так же как на западном фронте. За каждую пройденную сотню метров тысячи людей бессмысленно гибли от пулеметных очередей, артиллерийских залпов, разрывов мин, штыковых ударов, пожаров и болезней. Полуостров Галлиполи был заполнен трупами – с обеих сторон мертвецы лежали непогребенными, разлагаясь на удушающей жаре. Как написал британский солдат:

Мухи! О боже, мухи осквернили священных мертвецов.

Видеть, как они вырываются из их глаз

И делятся солдатским хлебом.

Не думаю, что теперь я забуду

Грязь и зловоние войны,

Трупы на парапете,

Личинки на