свою зону и с горечью памятуя о том, какой ущерб нанесен их собственной стране, французы отказались от политики Соединенных Штатов по переводу военных предприятий в Тироле на мирные рельсы в интересах австрийской экономики и начали использовать их в собственных целях. Не имея возможности обеспечить достаточные поставки продовольствия из родной Франции, неудивительно, что они были вынуждены в некоторой степени жить за счет этой страны, тем самым истощая и без того скудные запасы продовольствия для австрийцев. Неудивительно также, что в течение некоторого времени они не хотели предоставлять большую свободу австрийским политическим партиям или австрийской прессе, а время от времени проводили демонтаж промышленных предприятий и вывозили их во Францию. В сложившихся обстоятельствах было также естественно, что по ряду вопросов Французский элемент проявлял меньшую враждебность к позиции Советского элемента, чем два других западных элемента. И действительно, в течение некоторого времени при обсуждении вопроса о денацификации французские и советские представители часто оказывались на одной стороне. По многим другим вопросам Французский элемент компенсировал свой сравнительный недостаток политической власти, выступая на переговорах четырех держав в качестве посредника между Востоком и Западом, и при этом смог внести ценный вклад в выработку компромиссных решений. Лишь со временем французы отказались от этой роли и встали на сторону двух других западных коллег.

Что касается американцев и англичан, то хотя, возможно, они охотно поверили бы лучшим из австрийцев, но были бы слишком наивными, если бы сразу забыли, что многие австрийцы до самого конца сражались против них на стороне Гитлера и что некоторые из них были включены в официальные списки военных преступников. В течение первых нескольких недель оккупации как в американской, так и в британской зонах действовал запрет на завязывание дружеских связей с местными жителями, который был снят в первой к концу июля, а во второй – немногим ранее, после характерной записки, адресованной Черчиллем сэру Александру Кадогану 29 июня[91].

Более того, после вступления в Вену на всех западных союзников обрушился поток историй о жестокости советских войск, и прошло некоторое время, прежде чем они поняли, что многие из них были правдой, а не пропагандой Геббельса, как они думали вначале и как исправно повторяли те, кто желал вбить клин между победителями.

Тем не менее все эти раздумья были недолгими. Отношение союзников к австрийцам и немцам оказалось различным, причем разница была фундаментальной. В долгосрочной перспективе это означало меньше подозрительности, меньше нервного напряжения, меньше соблазна учинить произвол, меньше сдержанности в проявлении сочувствия к человеческим страданиям. Это также означало, что с самого начала австрийцы были воодушевлены тем, что снова могут взять власть в свои руки. Как уже говорилось, зачатки новой административной системы возникли в ряде мест еще до прихода союзников. Русские, несмотря на проступки рядового состава и систематическое разграбление страны, не только создали Временное правительство, но и предоставили ему значительную свободу действий на ограниченной территории, над которой оно получило контроль. В трех других зонах три западных союзника, каждый по-своему, кто-то раньше, кто-то позже, допустили появление провинциальных властей на временной основе и по возможности принимали методику действия через них. Все это с самого начала способствовало более здоровым отношениям между оккупационными державами и местным населением, чем те, которые сложились на данном этапе в Германии.

Еще одним важным моментом являются относительные масштабы военного ущерба. Потери в Австрии отнюдь не назовешь незначительными: число погибших и пропавших без вести оценивалось в 350 000 человек, а раненых – в 170 000; в конце 1945 года многие десятки тысяч мужчин все еще оставались в плену, по большей части – в Советском Союзе. Это были серьезные потери при общей численности населения всего в 7 млн человек. Австрия также не избежала ущерба от воздушных налетов и наземных боевых действий. В Линце немцы построили целый промышленный комплекс; в Рансхофене был алюминиевый завод; компания «Мессершмитт» имела важный авиационный завод в Винер-Нойштадте. Эти и другие промышленные объекты подверглись сильным бомбардировкам – в Винер-Нойштадте после бомбардировок и последних боев уцелело всего восемнадцать домов, а население города сократилось с 45 000 в 1944 году до 860 человек в апреле 1945 года. В самой Вене улицы во многих местах были завалены обломками, уличное освещение практически отсутствовало, транспорт работал с трудом. Тем не менее разрушения не были столь масштабными, как в Германии, где промышленные города были крупнее, а население – многочисленнее.

В сельской местности имелись значительные территории, где деревни и небольшие торговые города сохранили свой традиционный образ жизни практически нетронутым. В некоторых районах Западной Австрии могло даже показаться, что войны вообще не было. Несомненно, все это помогло сделать первоначальную работу Комиссии менее мрачной, чем в Германии.

Наконец, как известно, между австрийским и немецким народами существовала разница в характере, которая, даже если предположить, что Австрия тоже потерпела поражение, а не была освобождена, не могла не сказаться. Подобные обобщения, как известно, опасны. Между жителями Южной Германии и Западной Австрии разница может выглядеть менее выраженной. Но если брать в целом, она все-таки существовала. Австрийцы обладали качеством, которое их враги называли безответственностью и расхлябанностью, а друзья предпочитали называть жизнерадостностью, терпимостью, отказом воспринимать все слишком трагично. Такое качество было наследием «ветхой империи», физического расположения австрийцев на одном из перекрестков Европы и их относительной близости к более древним цивилизациям Средиземноморья. Это проявлялось в их предпочтении легких комедий Моцарта масштабной героике Вагнера. Среди членов Союзной комиссии было мало тех, кто остался полностью безразличен столь тонкому и обезоруживающему влиянию.

Политическое развитие

Выборы 1945 года

На первом заседании Союзного совета 11 сентября это общее различие в политике союзников по отношению к Германии и Австрии, как уже упоминалось, было проиллюстрировано заявлением Совета о том, что его первой задачей станет закладка основ для независимого правительства. Вслед за этим на втором заседании Совета 20 сентября было принято предложение Реннера о созыве конференции в Вене с участием представителей западных провинций. Западные элементы, и в особенности британцы, до сих пор отказывались признать Временное правительство на том основании, что оно не было достаточно представительным, и Реннер, как и они, стремился к тому, чтобы это возражение было преодолено.

Конференция проходила с 24 по 26 сентября в Херренгассе, в провинциальной палате Нижней Австрии, и в результате правительство было фактически расширено за счет новых министров от Народной партии из провинций.

В их число вошли министр иностранных дел доктор Грубер,