— Это правильно. Вернуть надо. Разбойников-то этих здесь не так уж и много. Человек десять-пятнадцать. Ещё и всякие лизоблюды подвязались, вроде того же Зубково, сволочи такой. Но те сразу разбегутся, как их хозяев прижмут. Поэтому, должен сказать, дело это не столь трудное, как кажется.

— Здесь-то, может, и немного. Зато много в Москве. И как вы сами сказали, Шереметев на царя влияние имеет.

— Всё так, правда ваша. Но если надумаете, могу и посодействовать. Мне эти разбойники самому поперёк горла, как и многим у нас. Неспокойно, знаете ли, когда всякая сволочь в твоём городе правит бал. А связи-то и у вас есть, насколько мне известно. Отец ваш с Оболенскими водил дружбу, помнится. Да и у меня знакомства имеются. Мы ж с вами не отщепенцы какие.

Мне мало было известно о том, что творилось в Ярославле в тридцатых годах. Шереметевы после захвата металлургической фабрики Дубровских расширили здесь своё влияние, но я не знал, в чём именно это выражалось. Теперь узнал.

Управляли местной бандой, как и прежде, Саморядов и Разумовский. Получив карт-бланш от своего босса, они принялись прибирать к рукам мелкие фирмы, устанавливая собственную власть. Естественно, Шереметеву со всего этого шла доля. А с Горбатовым они, видимо, закусились ещё тогда, когда тот дружинников из моего поместья прогнал. А может, и ещё какой-то конфликт имел место, о котором Юрий Степанович умолчал.

И тут пришла мысль: а что если попробовать? Завод мне нужен, мириться с тем, что предприятие находится в чужих руках, я не собирался. Ждать? Чего ждать? Вряд ли что-то изменится за четыре года моего обучения. Точнее, изменится, но не в лучшую сторону. Наоборот, только сложнее станет. Пока Шереметев в Ярославле не слишком силён, надо было действовать. Рискованно, конечно, но жизнь — вообще штука опасная, особенно у меня последние месяцы.

— Так какую помощь вы предлагаете, Юрий Степанович? — поинтересовался я.

Глава 4

Решение пришло спонтанно. Пообщавшись с Горбатовым, я сделал вывод, что фабрику надо брать сейчас. Нельзя было позволить Шереметевым пустить здесь корни и подмять под себя весь город.

Юрий Степанович был готов помочь. У него в подчинении имелись двадцать пять стражников (прежде было больше, но двое погибли во время атаки на его фарфоровый завод), часть из них он мог задействовать в операции. Так же Горбатов обещал помочь с охраной предприятия и бумажной волокитой, ведь фабрику ещё предстояло переоформить на меня, причём «в чёрную».

Горбатов был уверен, что у нас всё получится и серьёзных проблем с Москвой не возникнет. Меня же грызли сомнения. Слишком велики риски. Но мой сосед, как будто знал что-то такое, о чём я не знал (или наоборот, не знал то, что знал я), и считал, что губернатор и прочие чиновники поддержат нас, если мы начнём действовать.

Разумеется, Горбатов имел и собственную выгоду. Он просил долю в тридцать процентов, но в конечном итоге мы договорились на двадцать. Не сказать, что я был в восторге, но лучше так, чем оставить предприятие в руках врага.

Складывалось впечатление, что Горбатов и так готовился напасть на людей Шереметева, а я просто удачно подвернулся под руку. Он знал адреса некоторых дружинников, ему было известно, что в ночь с тридцать первого на первое они забронировали один из ресторанов в центре города, чтобы отпраздновать Новый год. Предполагалось, что в Ярославле их не больше пятнадцати человек, а значит, мы имели все шансы ликвидировать местный филиал шереметевской банды.

Меня напрягла такая спешка. Фактически за день следовало подготовить целую операцию по устранению отряда эфирников и одарённых, но и момент упустить не хотелось. Слишком уж удачный случай выдался.

Горбатов планировал отправить двенадцать человек, плюс он сам, его сын, двоюродная сестра и племянник. С моей стороны — я и шесть стражников. Лиза и Тамара должны были остаться дома. Лиза упрямилась, хотела с нами, кое-как её убедил, что усадьбу тоже надо сторожить. Мы не знали, какое точно количество дружинников Шереметева находится в Ярославле и все ли собираются встречать Новый год в ресторане. Было необходимо подстраховаться.

Мы с Лизой почти не спали этой ночью — до трёх часов обсуждали грядущую операцию. Затем я вздремнул пару часиков и рано утром со своими стражниками выдвинулся в путь. Общий сбор состоялся на огромном складе, принадлежащем Горбатову. Там я, Юрий Степанович и главы наших дружин обсудили операцию более детально.

План оказался прост: вначале уничтожить дружинников в ресторане, а затем отправиться на завод, который будет сторожить горстка обычных охранников. Они вряд ли окажут сопротивление, тем более что среди них наверняка оставались те, кто помнил настоящих хозяев предприятия. В это время Ника с тремя стражниками должна была поехать на квартиру к Саморядову. Там могли находиться важные документы.

На улице морозило. Холодный ветер бросал мне в лицо мелкие колючие снежинки. Стражники столпились перед дебаркадером длинного складского корпуса. Была ночь, территория пустовала, её освещали редкие продрогшие фонари. На дороге между зданиями стояла колонна чёрных автомобилей.

Мы с Горбатовым вышли вперёд. Перед нами стояла угрюмая толпа, готовая идти в бой. На меня в ответ из под полей шляп смотрели взгляды полные решимости.

Меня всегда удивляла преданность стражников. Эти люди дрались и умирали порой ради сущей ерунды. При этом все они имели достаточно большую силу, а некоторые так и вовсе были обнищавшими дворянами, устроившиеся на работу к какому-нибудь богатому роду ради банального заработка. Но не только стражники гибли в этих мелких стычках. Тридцатые годы стали чёрной полосой для русского дворянства. Аристократы истребляли друг друга с невиданным остервенением, и многие рода в этот период закончили своё существование.

Среди стражников затесались и родственники Горбатова. Я сразу заметил полноватую женщину средних лет — двоюродную сестру Юрия Степановича. Были и ещё две дамы: одна высокая, худая, с сухим строгим лицом, судя по печати — сильный маг воды, вторая — молодая азиатка. Среди мужчин бросались в глаза два лица кавказской национальности. Один из них являлся потомком какого-то грузинского князя и возглавлял охрану предприятий Горбатова. С краю стоял щуплый светловолосый паренёк. Это был «голем», работавший на Юрия Степановича. Под пальто он прятал два однозарядных пистолета-артефакта и эфирные бомбы.

Остальные бойцы тоже имели при себе оружие, в том числе, автоматическое. Здоровенный эфирник, которого я видел в прошлую свою поездку, держал в руках пулемёт БАР, у Кузьмы Сиволапова за плечом висел автомат.