не надо. Я обязался вернуть тебя в академию в целости и сохранности, так что умерь свой пыл. Тем более, здесь много одарённых: я, Лиза, Ника, а сегодня ещё и мой кузен должен приехать. Он — тоже одарённый, участвовал в войне. Если убийцы придут, мы накостыляем им так, что мало не покажется. Единственное, о чём хочу напомнить: никогда и никому не рассказывай, что тут происходило. Дела семьи — это тайна. Все дружинники знают об этом.

— Да, конечно. Я никому ни о чём не скажу, клянусь. Ника Ивановна мне то же самое сказала.

— Очень хорошо. Тогда давай поторопимся. Думаю, обед уже готов. Кстати, приглашаю тебя сегодня за наш стол.

— Ой, правда? Я очень благодарна.

— Пустяки.

Мы ускорили шаг и быстро добрались до дома. Из столовой доносился запах еды — слуги уже накрывали на стол. В прихожей нас встретила Лиза, одетая в тёплое тёмно-синее платье, облегающее её тонкую талию и высокую грудь.

— Ну что, нагулялись? — Лиза с нескрываемым пренебрежением посмотрела на Тамару. — Пойдёмте обедать. Тамара с нами будет?

— Да, — я снял пальто и шляпу. — С нами. Стол уже накрыт, я полагаю?

— Накрыт. Так что поторопитесь, а то еда остынет.

Обедали мы втроём. Чувствовалось, что Лиза не слишком рада обществу Тамары: вела себя несколько надменно, хоть и держалась в рамках приличия, постоянно пыталась подловить студентку на нарушении этикета, хотя Тамара оказалась подкована в этом даже лучше меня — видимо, в приюте научили.

После обеда Тамара ушла во флигель, прихватив с собой какой-то приключенческий роман из нашей библиотеки, а мы с Лизой устроились в гостиной.

На столике стояло громоздкое радио в деревянном корпусе. Подобные аппараты только входили в употребление. Встретить их можно было нечасто, да и не каждый мещанин мог себе позволить. Я сидел в кресле и читал историческую книгу, Лиза листала модные журналы, которые обнаружила в доме.

По радио передавали новости. О том, что творится в Ярославле, разумеется, даже не упомянули. Говорили что-то про императорскую семью, потом — про столкновения на границе с Японской империей. В тридцатые годы ситуация там была напряжённой.

— Ой, опять они что-то не поделили, — Лиза оторвалась от журнала и посмотрела на радиоприёмник. — А вдруг у нас с Японией война будет? Не успела одна закончиться, так другая начнётся.

— Не, — сказал я. — Лет через шесть-семь Япония будет воевать с Соединёнными Штатами, а когда окажется на грани поражения, мы заберём у них Манчжурию и Корею.

— Да ну! Откуда ты знаешь?

— Просто… предположение, — улыбнулся я.

— Ясно. Если честно, я не понимаю, — Лиза состроила печальную физиономию, — почему ты так возишься с этой Тамарой?

— А что? Ревнуешь?

— Что за глупости? — Лиза свела брови к переносице. — И вовсе не ревную. Буду я ревновать как какой-то… простолюдинке.

— А то я не вижу.

— Нет, я же сказала! — ещё больше нахмурилась Лиза, и на лице её разлился румянец. — И хватит надо мной подшучивать так. Я просто хочу понять.

— А может быть, она к нам на службу поступит? Преданные люди нам нужны.

— Мы можем нанять воспитанников из приюта.

— Считаю, надо пользоваться всеми возможностями. Видишь, я стараюсь ничего не упускать. Ну и ребят из приюта мы тоже наймём. Вот только придётся подождать до лета. К этому времени у нас будут деньги, а в приюте — выпускники.

— Ага, жди, — скептически проговорила Лиза. — Если только Шереметев опять не отнимет у тебя завод, а тебя не посадят за разбой.

Я рассмеялся.

— Ага, пусть попробуют. А если честно, я почему-то уверен, что всё будет в порядке. Ещё два месяца назад не был, а сейчас, думаю, мы удержим предприятие.

Мои слова были вполне искренними. Победа над шереметевской бандой меня окрылила, дала уверенность в собственных силах. Пусть и не без посторонней помощи, но я вернул предприятие.

Ещё и артефакты нашлись: после обыска квартир погибших дружинников у меня на руках оказались шесть реликвий из четырнадцати. Остальные я тоже знал, где искать. Их отвезли Шереметеву, как, кстати, и моего приёмного брата. Об этом сообщил Игорь Разумовский, который в настоящий момент проводил досуг на складах Горбатова, запертый в каком-то подвале.

Мы уже сообщили сотнику Шереметевых о пленении родственника. Игорь Разумовский являлся мужем одной из четырёх племянниц Святослава. Мне подумалось, что главноуправляющий первого отделения не захочет рисковать головой зятя. В качестве выкупа я хотел потребовать вернуть всё, что было украдено, плюс компенсацию. Детали предстояло обсудить во время переговоров с Шереметевым с глазу на глаз, однако тот пока не выходил на связь.

— Уверен? С чего это ты уверен? — не поверила Лиза. — Это потому что Горбатов тебе наплёл невесть что?

— У него есть связи с местной верхушкой и двадцать стражников. А Шереметев — наш с ним общий враг теперь.

— Но это не отменяет того, что ты незаконно забрал у Шереметева завод. Сам император может обратить на это внимание, если Святослав шепнёт ему. Ты понимаешь, что тогда будет?

— Незаконно? Увы, Лиза, закон сейчас — только для бедных и слабых. Сильные давно на него плюют, с тех пор, как убили прежнего императора. Да и по бумагам предприятие скоро станет моей собственностью.

— Но в том-то и дело, мы не сильны! — в сердцах проговорила Лиза. — У тебя могут забрать всё.

— Согласен, риски есть. Но не забывай: у нас в заложниках родственник Святослава.

— Ты не сможешь держать его вечно. А Разумовские — тоже большой род. Хочешь с ними поссориться? Да и потом, вдруг полицию на нас натравят или третье отделение?

— Тогда и будем думать. Местный полицмейстер, кстати, сам не в восторге от того беззакония, которое устроили в Ярославле дружинники Шереметева. А московским со своими бы проблемами разобраться. К тому же мой отец знал лично и полицмейстера, и губернатора. И Горбатов их знает. Вот скоро встретимся с ними и обсудим, как быть дальше.

— О, мой любимый романс, — внезапно повеселела Лиза. — Сделай, пожалуйста, погромче.

Я дотянулся до приёмника, что стоял рядом на столе и покрутил ручку громкости. Лизе нравилась подобная музыка, у неё было много