рукаве. Желательно вообще отработаться на арене так, чтобы это выглядело достаточно примитивно. Кое-что мне мой тактик подсказал. Оказывается, я не очень умело поддавался в прошлом бою, и это было заметно. Неудивительно. Такому меня никто никогда не учил.

Мы сегодня скромным составом. Я, Федр и Эмгана. Даже лэра Мердока нет. У него тоже сейчас занятия.

— Пора, — ткнула меня Эмга в бок своим остреньким локотком.

— Пожелать мне ничего не хочешь? — хмыкнул я, поднимаясь с места.

— Постарайся обойтись без моих услуг, — фыркнула в ответ моя бывшая староста.

— "Так себе напутствие", — не стал я озвучивать своё мнение, чтобы оставить за Эмганой последнее слово.

Отчего-то почти у девушек имеется пунктик на этот счёт. Пусть сегодня так и будет. Эмге это важно, а мне пофиг.

Олди оказался вполне обычным невзрачным парнем. Единственной его отличительной чертой была некоторая лопоухость.

Выслушав скороговорку судьи, мы разошлись по местам.

Задачи у меня не сложные, так что сразу после свистка я запустил в Олди Оглушалку, а в ответ по мне полетела добрая дюжина камней.

От камней я увернулся, а Олди поймал моё заклинание на какой-то воздушный Щит, метрах в пяти от себя. От Оглушалки он, скорее всего не сильно пострадал, но Толчок пропустил. Отбросило его неплохо. Не сказать, чтобы он совсем упал, но набок завалился, опёршись рукой на землю. Когда парень поднялся, то его ожидал приятный сюрприз.

Большой тёмно-красный фаербол я запустил довольно высоко вверх, и он сейчас не спеша плыл по параболе, как волейбольный мяч, неумело поданный под самый потолок спортзала. Олди почти секунду соображал, что ему делать, вполне отчётливо понимая, что фаербол такого размера вот-вот лопнет. Когда он решил отскочить метра на три в сторону, я запустил в него уже быстрый фаербол — "апельсин", заставляя его отскочить ещё метра на два — три, а на самом деле, каждый раз всё ближе ко мне.

На встречу с соперником я мчался так быстро, как только мог.

Времени на создание обороны я ему попросту не оставил.

Олди Тримми пытался огрызнуться. В меня ещё раз полетели камни, а потом даже Воздушный Кулак, но я увернулся от камней и отразил Кулак Отражательным Щитом.

За себя я не переживал. Трудно попасть точечным заклинанием по человеку, бегущему к тебе навстречу зигзагом, и слегка забирающим вправо.

Курс я резко сменил, когда до Олди оставалось шагов пять. Мимо моего уха ещё что-то просвистело, но разглядывать я уже ничего стал.

Мой удар по печени Олди принял неловко. Его подставленный локоть выступил неплохим блоком. Соперника развернуло, но не скрючило, и я, уже почти пролетая мимо него, взлетел в воздух, в высоком прыжке исполнив "ножницы".

От прямого попадания ботинком в ухо, Олди опал, как озимые.

Я же, приземлившись на ноги, молча встал над его неподвижной тушкой, и совершив ритуальный японский поклон в знак уважения к противнику, спокойно отправился к выходу с арены.

Навстречу мне бросилась пара студентов с носилками, следом за которыми торопливо перебирал ногами один из самых опытных целителей нашей Академии.

— Думаю, его быстро откачают, — максимально убедительно сказал я Эмгане, дернувшейся было, чтобы проявить свои таланты.

Смотрел я при этом вовсе не на неё, а на Борхуза. Тот, заметив мой взгляд, молча поднял вверх большой палец, демонстрируя, что он по достоинству оценил поединок.

— Эмга, тебе большое спасибо, но сегодня я справился без твоей помощи.

— Эмгана, — машинально поправила она меня.

— Ага, — согласился я по привычке, — Ты иди, а я ещё немножко посижу. Дождусь поединка Борхуза. Федр, дружище, будь добр, проводи нашу красавицу на занятия.

Эмгана мазнула по мне взглядом, но не заметив ни в чём и капли издевки, гордо вздёрнула носик и важно отплыла в сторону учебного корпуса, даже не оглядываясь на Федра, готового её сопровождать.

А я остался. Когда ещё у меня будет время посидеть одному и спокойно о чём-то подумать, наблюдая, как рубятся студенты на арене.

На самом деле, меня интересует только один поединок.

Тот, в котором будет участвовать чемпион Академии Борхуз.

Глава 5

Глава 5

Первую картину, на которой был изображён именно я, отчего-то в клоунском колпаке с бубенцами и каким-то жезлом в руках, Элина подарила мне рано утром.

Посмотрев на свою злобную харю, кстати, довольно взрослую, изображённую на её картине, я озадаченно замер, пытаясь понять смысл.

— Нравится? — робко поинтересовалась начинающая художница.

— Неожиданно, — честно признался я, так как в своей прошлой жизни видел себя в зеркало гораздо чаще, чем большинство людей моего бывшего мира.

В той, другой жизни, где я был клоуном.

Это было моё собственное лицо, до того, как я наносил на него грим. Но какое-то оно странное, словно высохшее и довольно грубо вырублено из камня.

— А почему так? — насмотревшись на картину, повернулся я к девушке.

— Я тебя слишком хорошо знаю. Даже на вкус, — довольно дерзко ответила мне Элина, демонстративно пройдясь языком по своим губам — Сама пока не поняла, но ты у меня в подсознании именно так выглядишь. Кстати, моя первая картина — тебе в подарок, как я и обещала. Попробуй с ней больше общаться. Если она отзовётся, то я твоя должница.

— Хорошо. Буду пытаться говорить с картиной, — улыбнулся было я нелепости ситуации, в ответ на что мы оба увидели всполох магии.

— Упс-с! — с восторгом заметила Элина, для которой произошедшее стало весёлым приключением, — Нас богиня услышала!

Она подняла руки, захлопав в ладоши, а я невольно обратил внимание, какие у неё всё-таки выдающиеся… Кхм.

Да, и глаза у неё тоже большие и выразительные.

Короче, фигуристая художница меня подставила. Вряд ли по недомыслию.

И я сейчас вовсе не в том смысле, что Элина семи пядей во лбу. Вовсе нет.

Просто те же кошки отлично приспособились комфортно жить в обществе людей. Их кормят, холят и лелеют.

Элина тоже — та ещё кошечка. Чего умом не догонит, запросто непостижимой кошачьей чуйкой ухватит.

Не стоит меня спрашивать, как этот кошачий магнетизм