И я в этом не виноват. Оно само так вышло. И что характерно — моего согласия на перенос в этот мир никто не спрашивал. Так что не обессудьте всякие там лэры, граждане, господа и товарищи — если у кого-то и имеются стоящие претензии, то только у меня к вам.

* * *

— Мама, отец, сестрёнка — всем привет! — ввалился я ближе к обеду в снятый мной дом.

Признаться, вырваться из Академии в будний день оказалось непросто, но я надавил на свой статус сотрудника, и это сработало. Да, ещё как сработало. Потеряв часа полтора, я заимел постоянный пропуск на ненормируемый выезд и въезд на территорию Академии.

За это отдельное спасибо коменданту. Это была его идея, а мне он её выложил в виде грамотно оформленного плана, чётко обрисовав мне, к кому подойти и что кому дать.

После этого бюрократические шестерёнки сработали не хуже, чем в швейцарском хронометре, и на моём заявлении на оформление постоянного пропуска появились все пять столь необходимых подписей.

В чём заключался интерес коменданта? Я вас умоляю… Человек никак не может оторваться от своей работы, а заказать вожделенный штоф частенько хочется. Если что, штоф — это не совсем чтобы маленькая ёмкость. Побольше литра будет.

Короче, стороны пришли к согласию и вопрос о взаимопомощи в экстренных случаях плавно перерос в наличие у меня постоянного пропуска.

Что касается штофиков… Придётся мне озаботиться их оптовой закупкой. Как я заметил, пары — тройки бутылок коменданту примерно на неделю хватает, так что, купив сразу дюжину его любимого пойла, я на месяц — полтора сниму все проблемы нашего с ним общения.

— Сынок, ужинать будешь? — опомнилась первой мама, уже почти моя, задавая самый насущный и привычный для неё вопрос.

— Чуть позже. Мне сначала нужно с отцом поговорить, — выразительно потряс я мешочком, в котором тяжело звякнули золотые монеты.

— Ларри, что-то случилось? — обеспокоенно спросил отец, когда мы зашли ко мне в комнату и я бросил на стол увесистый мешочек с деньгами.

— Первая сделка состоялась. Я привёз документы, заверенные в банке магическими печатями, и ту сумму налога, которую тебе предстоит выплатить в казну.

Отец начал с документов. Когда он дошёл до суммы, то прочёл это место не меньше трёх раз, забавно шевеля губами, обильно потея, и используя платок, чтобы промокнуть пот.

После, он пересчитал золотые, складывая их в столбики, и взгрустнул…

— Ларри, выплаты в казну могут потерпеть ещё пару месяцев, но я не уверен, что мне удастся за это время продать наш дом и моё дело, — огорошил он меня непонятной сентенцией.

— Я ошибся в расчётах? — выпучил я на него глаза, так как сам пересчитал всё на два раза.

— Мне придётся выплатить сто золотых за купеческую лицензию Бронзовых Поясов. Купцы из Медных Поясов ограничены годовым доходом в десять тысяч золотых.

— Отец, да не вопрос, — быстро сориентировался я, — Тогда заплати из этих денег пошлину за Бронзовый Пояс, а завтра я ещё сотню довезу. Могу банковским чеком, если тебе так проще.

— Заплатить пошлину я могу только в нашем городе, и лишь потом приеду обратно, чтобы перерегистрироваться в Белговорте, — тяжело вздохнул купец, озадаченно расчёсывая затылок.

— Делай, как считаешь нужным. Тебе всё равно ещё там и дом, и дело продавать. А мама с сестрой пусть пока в наш новый дом переезжают. Денег на обустройство я им дам и с переездом помогу.

— Надо же, как всё закрутилось, — только и ответил отец, недоверчивым взглядом рассматривая ровные столбики золотых монет, им же и выложенные на столе.

Благодаря памяти Ларри я откуда-то знал, что купеческие и дворянские титулы, хоть и носят одни и те же названия, но никак не подменяют их.

Эти два сословия, пусть и копируют своё устройство, но не пересекаются.

Купец, даже из Золотых Поясов вовсе не считается лэром, а уж тем более, аристократом.

Меня все эти заморочки с названиями первое время изрядно сбивали с толку. А потом я понял, что купечество попросту скопировало у местного дворянства их систему рангов, назвав их точно так же, но уже для своей, купеческой братии.

Такие кунштюки для Средневековья — вещь вполне обыденная и понятная. Богатство и знатность в те времена никогда не были словами — синонимами. Что в России, что в Европе встречались и нищие князья с герцогами, и непомерно богатый, но вовсе не родовитый люд из тех же купцов, банкиров или промышленников.

Когда мы спустились вниз, отец впал в состояние меланхолии. Похоже, его накрыл откат от сильных потрясений и финансовых успехов Ларри.

Мать, прожившая с ним два десятка лет, меня удивила.

Зная её деятельный характер, я никак не мог предположить, что она настолько корректно отнесётся к состоянию мужа и тут же не начнёт выяснять, что у нас произошло.

Но нет, кинув на мужа пару взглядов, она живенько метнулась на кухню и, притащив из закромов запотевший пузатый графинчик с наливкой, поставила его перед отцом, не забыв и для себя прихватить рюмочку. Слегка оживившись, батя налил себе полную рюмку довольно крепкой наливки, а матери лишь половину, но и в ней она лишь помочила губы, жеманно отставив мизинчик, а фактически, поставила на стол почти столько же, сколько в рюмке и было изначально налито.

Похоже, я наблюдаю какой-то семейный ритуал, значение которого не совсем понимаю, но он мне нравится.

Матушка, вместо многословных разговоров, всего лишь парой простых действий показала отцу, что они вместе и она его поддерживает.

Вот тебе и простые люди… В своей прошлой жизни на Земле я так и не нашёл себе девушку, которая бы меня так же хорошо понимала.

* * *

С книжками пока некрасиво получается. Пообещать-то я новую книгу пообещал, а за что схватиться, не понимаю.

Мы, продукты "поколения ЕГЭ", в классике не сильны. А уж в средневековых произведениях и подавно. Попытку оглоушить местных читателей пересказом какой-нибудь книги современных авторов я сразу отмёл, как заведомо провальную.

Каждому времени свойственны свои книги, музыка и танцы. За остальное могут яйцами закидать, как за рэп во времена Утёсова или Чайковского.

За тот же мировой бестселлер о Гарри Поттере мне здесь всё лицо разобьют, тыча им в каждое магическое несоответствие, а заодно и на другие