Несмотря на все ухищрения Федра, на себя я смог поставить всего лишь чуть больше четырёхсот золотых.

Если кого-то вдруг заинтересует, с чего бы я так озадачился турниром и рейтингом, я отвечу просто — пятый курс, куда могут попасть далеко не все.

После того, как я сдам экзамены за четвёртый курс, мне, как минимум, нужно быть в двадцатке по рейтингу, чтобы меня зачислили на пятый курс.

Для чего оно мне надо? Так тут всё очень просто. Не зря же я с комендантом старого корпуса особо крепкими напитками травился.

Против пятикурсника, надумавшего оплатить учёбу вместо службы в армии, выступит судебная практика. И если шансы после четвёртого курса, с которого ты надумал свалить, в том, что тебя признают лэром, невелики, то после пятого курса суд будет рассматривать вопрос совсем в другом ключе, а именно — оставить или нет тебе повышение офицерского звания.

И всё! Иных прецедентов не было. То есть, лэрство тебе по умолчанию оставляют, а на повышенное звание, скорее всего, кинут.

Как по мне, так и чёрт с ним. Карьеру в армии я делать не собираюсь. Слишком много там благородных дубов произрастает. И каждый из них может стать моим прямым командиром.

Нет уж. Лучше я займусь построением своей маленькой торговой империи. Как я уже понял, купцы, банкиры и ростовщики довольно плотно поймали в свою паутину большинство аристократов.

Но золото открывает далеко не все двери. Дворяне всегда были и будут частью закрытого круга, внутрь которого вовсе не просто попасть даже за очень большие деньги. А на тех нуворишей, которые себе титул купили, служивые лэры предпочитают смотреть с усмешкой. Чтобы более-менее на равных влиться в этот круг надо быть или крайне богатым, или очень известным человеком.

И пусть выдающееся богатство мне пока не светит, но я попробую взять известностью. Впереди у меня полтора года. Победа на турнире, в качестве первой ступеньки, мне бы вовсе не помешала, но на книги надежд больше.

Борхуз прибыл на арену чуть позже меня. Пришёл не один. С ним незнакомый мне пятикурсник, девушка с факультета целителей и сухощавый мужик, лет сорока пяти на вид.

— Ты только глянь, какая у Димитра харя довольная, — кивнул в его сторону лэр Мердок, обращаясь к Баличу, — Наверняка что-то хитрое замыслил.

— Это он умеет гораздо лучше, чем противостоять в честном поединке, — неприязненно посмотрел Балич на наставника Борхуза.

— Ларри, сегодня не стесняйся выложиться на полную, — повернулся ко мне Мердок, — Они что-то задумали.

— Двойная Огненная Стена, с разрывом секунды в полторы, — негромко подсказал сидящий рядом со мной тактик.

— Ого! — отозвался Балич, обладающий отменно острым слухом, — Ты слышал, что у Борхуза откат между Огненными Стенами всего полторы секунды? — спросил он у моего наставника.

— Очень способный юноша, — кивнул Мердок, задумчиво перебирая перед собой сухими пальцами, — Ларри, что у тебя со Сдвигом?

— Шагов двенадцать — пятнадцать, — скромно отозвался я, не желая хвастаться довольно значительным успехом в освоении не так давно изученного заклинания.

— По идее, может хватить. Сделаем следующим образом — как только увидишь Огненную Стену, беги к ней навстречу. Потом уходи в Невидимость и прыгай через Стену Сдвигом. Сразу себя не обнаруживай, пусть он до последнего сливает Силу в заклинание. А уж если Стен и вправду две будет, то потом на остатках Силы он уже что-то серьёзное вряд ли сможет показать. Справишься?

— А что мне ещё остаётся? — пожал я плечами, уже имея нерадостный опыт преодоления этого заклинания в самом первом своём поединке с аристократом.

Между тем первый поединок сегодняшнего дня закончился вполне ожидаемой победой мага Воды. Наш Огневик так и не смог пробить его Водный Щит ни одним из разрешённых заклинаний, зато в ответ получил сначала по ноге Водной Плетью, а когда он замер на месте, его накрыл Ледяной Дождь, вбив ему в тело три или четыре небольших сосульки, которых вполне хватило, чтобы тот потерял сознание.

Признаться, прошедший поединок меня разочаровал.

Маги Воды для нас, магов Огня, очень неприятные соперники, но это вовсе не повод действовать настолько глупо и прямолинейно, как только что показал мой коллега по Стихии. Создаётся такое впечатление, что он свои очки рейтинга получил вовсе не за поединки на арене, а за что-то другое.

Как бы то ни было, но своим бездарным проигрышем он только что подставил целый факультет и дал повод магам Воды свысока поглядывать на Огневиков, считающих себя самыми сильными и востребованными из боевых магов.

Думаю, что в ближайшую неделю арена не будет пустовать. Пройдёт целая волна поединков между нашим и водным факультетом, прежде, чем студенты угомонятся. Опять будет переполнен лазарет, а то и вовсе несколько трупов появится.

Впрочем, всё, как всегда. Академия боевых магов — это вовсе не институт благородных девиц. Здесь обучают не только магии, но и стоическому отношению к ранам и смертям.

Первый фаербол Борхуз отправил через половину секунды после свистка арбитра.

Шикарный у него огнешар! Довольно крупный, быстрый и ярко — жёлтый. После того, как я это заклинание встретил Отражающим Щитом и отправил обратно, фаербол заметно потерял в скорости и цвете. Я всё ещё держал этот же Щит, надеясь успеть отразить им и последующее заклинание, до того, как он схлопнется, но тут у нас наступила непредвиденная пауза.

Борхуз на секунду — другую вдруг замер, наморщив лоб и вглядываясь в неспешно летящий обратно фаербол, а потом его лицо перекосило.

Чтобы сообразить, что пошло не так, мне потребовалось меньше секунды. Чемпион Академии вспомнил, при каких обстоятельствах он уже раз видел точно такую же картинку. А видел он её за секунду до того, как приземлился голой задницей на кучу бутылок, разбившихся от его падения.

— Эк его перемкнуло! — вслух заметил я, когда в мою сторону покатилась Огненная Стена.

Похоже, мой соперник сейчас не совсем в адеквате и сам себе сорвал планируемую им тактику боя.

Так-то у него были все шансы серьёзно погонять меня минуты две, поливая, как из пулемёта, простенькими, но вполне эффективными заклинаниями.

Большинству его соперников даже этого с избытком хватало.

Но в игру вступили обстоятельства совсем другого порядка. Согласитесь, далеко не каждый может простить,