– Совсем как моя Берточка! – Шмолович согласно закивала, тряся своими кудельками из волос. Берточкой звали болонку мадам, которую она везде с собой таскала. Первым порывом Марьяны был обидеться на столь нелестное сравнение. А затем она передумала, руководствуясь принципом, что не стоит обижаться на недалеких женщин. Они твоей обиды не поймут. Зато получилось совсем по-гольденброуковски. Это он любил считать и загибать пальцы, начиная, почему-то, с указательного. Когда простые люди первым делом загибали большой.

Графиня подхватила сына на руки и решительно шагнула в прохладный холл дома Шмоловичей. Ей очень хотелось верить, что здесь она найдет всю необходимую информацию.

Дамы, сидевшие в просторном холле, разом повернули голову в сторону дверей. Обычно они (головы) тут же возвращались обратно, но сегодня задержались, пытаясь удовлетворить свое любопытство: зачем сюда пожаловала столь высокопоставленная особа?

Никого не интересовало тяжелое материально положение графини. А тот факт, что она сама правила лошадью, списывали на ее некоторую эксцентричность. Тем более она успела удивить общество, родив этого милого рыжеволосого карапуза, который сейчас вышагивал рядом с ней, держась за мамин палец, и с любопытством разглядывая незнакомых тётей.

– Марьяна, вы же позволите вас так называть? – Сара Шмолович семенила рядом, стараясь успеть за широким шагом графини. Работающая леди напрочь растеряла мелкий шаг светских львиц. – Позвольте предложить вам чай? А малышу мы можем подать стакан молока. Он молоко пьет?

Получив утвердительный ответ, гостью усадили за один стол со старухой Ардон и длинноносой Принст. Она обрадовалась, так как Регина ей нравилась, а Принст выдавала столько сплетен за одну минуту, что в этих мутных водах можно было выловить что-то стоящее и похожее на правду.

– Здравствуйте! – поприветствовала знакомых женщин Марьяна, усаживаясь рядом и пристраивая сына на свободный стул. Держать на коленях пьющего молоко Вереса она не рискнула. В молоке могли оказаться и колени, и платье, не говоря уже про ребенка.

– Доброе утро! – Принст чопорно сложила губы. Зато Ардон искренне ей обрадовалась:

– А Гольденброук сегодня придет? – неожиданно спросила старуха. Она ничего такого не имела в виду, просто прикидывала, каким образом можно выиграть золотой. С постоянных посетительниц салона монету было не вытрясти, с Марьяны тем более.

А Марьяна, не подумав, ответила:

– Точно нет! Он сегодня уехал домой. Будет только завтра.

Лицо Регины расплылось в улыбке. Слова молодой женщины обозначали то, что эти двое продолжили общение. А она желал им обоим счастья. А вот брови Принст взметнулись вверх:

– Вы с Аланом на столь короткой ноге, что в курсе его дел?

– Что вы, нет, – тут же смутилась графиня и порозовела. – Просто у нас с ним завтра деловая встреча.

– Странно, герцог поехал так далеко, аж до самого Тарингоффа, чтобы вернуться за один день обратно! – проворчала Принст.

«Ага, вот и первая рыбка!» – обрадовалась Марьяна. Получалось, что Гольденброук родом из этой таинственной горной страны. Чужаков туда не пускали, да и жители обычно не выезжали за её пределы. Странно, что он живет в Орбурге. Цель визита начинала оправдываться.

– Мало ли какое срочное дело у него может быть! – глаза Ардон хитро блеснули. – Документы какие забрать или перстень родовой, например.

– Родовой перстень? – округлила глаза Принст. – Да он десять лет не женился и еще столько же не женится. Говорят, что в его жизни произошла трагедия, и он дал обет безбрачия. Да и с финансами у него все хорошо, жену с приданым искать не обязательно.

Биография Алана вырисовывалась очень интересная. Так можно и поверить, что он действительно хочет податься в управляющие от скуки.

– А здесь он где живет? Или останавливается в гостиницах? – графин рискнула задать наводящий вопрос, радуясь. Как она удачно присела за их столик.

Тут им принесли чай и молоко для юного графа. Верес поднял свои синие глазенки и поинтересовался у мамы:

– Потянька?

Произведя накануне сложные вычисления, большую мысленную работу и методом проб и ошибок леди Розенталь удалось выяснить, что « потянька» – это сметана, очень сильно любимая ребенком. Она погладила мальчика по рыжим кудряшкам и покачала головой:

– Нет, дорогой мой, это молочко. Пей!

Верес горестно вздохнул, что его ожидания не оправдались, и начал пить, стараясь не разлить содержимое стакана. На счастье мамы все осталось чистым.

– Какой милый малыш! – умилилась Ардон. – Только говорит пока лишь с переводчиком. Хотя, мои такими же были.

– У тебя дети есть? – ахнула Принст, смешно сморщив свой птичий нос. И к Марьяниному сожалению, беседа потекла в другом русле. Она еще немного посидела и засобиралась домой. Сын устал сидеть за столом, несмотря на листочек и карандаши, взятые с собой, и уже хотел побегать. Но отпускать его в салоне Шмолович было слишком рискованно. Баронесса расставила на всех горизонтальных поверхностях всевозможные статуэтки и вазочки, протираемые ежедневно многочисленной прислугой от пыли. А ребенок находился как раз в том возрасте, когда любят скидывать все на пол и смотреть, как вещи планируют вниз. А если бьются, это вообще куча восторгов и виноватые глазки на мамину ругань. Только эти глазки вряд ли годятся на компенсацию ущерба хозяйке дома.

Графиня начала прощаться. А старуха неожиданно встала и, тяжело опираясь на клюку, сказала:

– Пойдем, я тебя провожу до дверей! – чем вызвала удивление молодой женщины. Уже у выходя на улицу, Регина усмехнулась и сказала:

– Я поняла, за какой информацией ты приходила. Слишком легко эмоции считываются на твоем лице. Так вот, у него шикарное поместье в пригороде Орбурга, которое работает как часы. Он богат, родственников в столице не имеет и ему около сорока лет.

Марьяна покраснела второй раз за утро, но подумав, все же спросила:

– А что за трагедия, о которой все говорят, с ним произошла?

– Я точно не знаю, но краем уха слышала, что у него погибла вся семья. Именно тогда он поседел. А то, что он любит всех женщин подряд, ты девочка не верь. Это лишь маска, за которой он прячет свою трагедию. Или, возможно, пытается таким образом компенсировать уродство. – старуха хитро подмигнула, похлопала графиню по плечу и погладила Вереса по голове. Малыш удивленно посмотрела на «бабушку», но не заплакал.

Визит прошел даже лучше, чем Марьяна рассчитывала. Она сделал главный вывод: с Аланом Гольденброуком можно и нужно сотрудничать, несмотря на море тайн и загадок.

Ровно в назначенное время герцог Гольденброук появился на пороге дома Розенталей.

– Доброе утро! – мужчина отвесил легкий поклон, не спрашивая разрешения прошел в комнату и водрузил на стол темно-коричневую папу с документами. – Вот, как и обещал, привез рекомендательные письма!

С