нужно провожать на место, – Марьяна робко потянула руку, но он сжал ее еще сильнее.

– Я провожу вас, куда скажите. За одно и с сыном познакомлюсь.

Они пришли в детскую.

– Верес! Домой пора! – позвала ребенка Марьяна. Малыш тут же подбежал. Он уже устал и периодически тер глазки. Мама подняла его на руки и направилась к выходу, сильно удивившись факту, что герцог застыл как каменное изваяние и ничего ей не сказал. Зачем, спрашивается, вызвался провожать? Было даже немножко обидно. Ему так не понравился ребенок? Что ж, это его проблемы. Она снова долго не будет выходить в сет. И они точно никогда не встретятся. Старухе Ардон графиня Розенталь все же была благодарна. Она действительно хорошо провела время. И малышу тоже понравилось, поэтому жаловаться был не на что.

Опустив спинку детского сидения так, чтобы, если Верес уснет по дороге, дальше ехал с комфортом, стала сама забираться на козлы. Внезапно ее остановил окрик:

– Подождите! – к ним быстрым шагом шел герцог. Он удивленно посмотрел на женщину на козлах, вопросительно приподнял бровь. Но ничего не сказал по этому поводу, а лишь добавил:

– Марьяна, позвольте я завтра нанесу вам визит?

– Визит? Мне? – женщина, прожившая два года почти в полном одиночестве, искренне удивилась. – Зачем?

– Графиня, вы меня, честное слово, удивляете все больше и больше. Зачем наносят визит понравившимся женщинам? – сверкнул белозубой улыбкой герцог. И она в один миг преобразило его лицо, сделав даже привлекательным.

– А я вам понравилась? – нет, Марьяна не хотела покрасоваться. Она действительно сильно удивилась и растерялась.

– Поверьте, для других дел я на утренние визиты не напрашиваюсь, предпочитая являться в гости ближе к ночи, – тайный смысл, заложенный в его слова, каким-то образом дошел до нее, и графиня смущенно улыбнулась, сильно покраснев.

– Малыш встает в девять, примерно полчаса мы тратим с ним на умывание и завтрак. После этого его настроение поднимается, и мы вполне можем себе позволить принимать гостей, – пожала она плечами, давая понять, что оставаться наедине с Гольденброуком она не собирается.

– Обычно дамы после бала спят до двенадцати. Вы настолько ранняя пташка? – он снова поймал ее за руку и никак не хотел отпускать. Только Вересу совсем не понравилось долго сидеть без движения в своем кресле, и он начал хныкать.

– Простите, ваша светлость, – Марьяна с некоторым усилием освободила руку. – Ребенку пора спать. В противном случае мы будем добираться до дома, оглушая окрестности Орбурга его мощным ревом.

– Что ж, до завтра, моя прекрасная нимфа! – герцог опустил руку, в которой удерживал ее пальцы, и застыл с полу-улыбкой на губах. Она же наконец забралась на козлы, проверила сына и тронула вожжи.

Позже вечером, когда Верес был вымыт и уложен спать, женщина растопила камин. Воздух в доме ей показался прохладным. Закуталась в теплую шаль, села рядом с бойко пляшущим огнем и стал предаваться воспоминаниям и анализировать произошедшее сегодня.

Она никогда не видела герцога Голдьенброука в живую. Слышать слышала. Он, кажется, учился где-то рядом с Чарлзом. И иногда проскальзывал в его восторженных рассказах об очередном событии в академии. Однажды Минихан обмолвился о какой-то трагедии, произошедшей с герцогом. И все.

Сегодня, разглядывая его жуткий шрам, она пришла к выводу, что это скорее всего, последствия именно того неприятного события. Сколько ему получается лет? Брату в этом гуду исполнилось тридцать шесть. Если Гольденброук немного старше, то ему где-то около сорока. Но такие седые волосы обычно появляются у мужчин после шестидесяти. Хотя маги живут дольше обычных людей. Но по слухам, герцог магией не владеет, что странно для аристократа такого уровня. Белы волосы, похожие на седину, бывают у слабых воздушников первого и половинного уровня. Тогда, почему рядом с ним ее бросает в жар?

Рассуждай, не рассуждай, ответы сами по себе в голове не родятся. Женщина выпила чаю и отправилась спать, решив, что завтра посмотрит на поведение герцога и постарается удовлетворить свое любопытство.

Глава 4

Утро Марьяны началось с того, что ей стало внезапно холодно. Лишь потерев глаза, женщина поняла, что Верес вылез из своей кроватки (и когда только научился?), стянул с нее одеяло и сейчас, стоя рядом, теребил за рукав ночной рубашки, жалобно приговаривая:

– Мама, Вера ням-ням!

Если бы была жива бабушка, она обязательно бы сказала:

– Не в коня корм!

Юный граф ел намного больше, чем могло вместить его худощавое тельце. Он был высоким, намного крупнее двухлетнего ребенка. Но это относилось лишь к росту. Тонкие ножи-тростинки и длинная шея создавали впечатление дитя, которого недокармливали. Хотя Марьяна могла сама не поесть, но сыну всегда откладывала самые вкусные кусочки.

Сейчас ей волей-неволей пришлось вставать с кровати и идти на кухню готовить кашу своему любимому обжорику. Верес сегодня ел дольше, чем обычно, пытаясь что-то рассказать маме. Вчерашний выход в свет наградил обоих Розенталей массой впечатлений. Только из лепетаний сынишки мама поняла, что там был котик, кричавший «Ау». Звук «м» пока плохо поддавался малышу. А что означает «потянька», она так и не догадалась.

За утренними хлопотами, совсем забылось об обещанном визите герцога Гольденброука. И его «здравствуйте», произнесенное сочным басом в тот момент, когда она пыталась сменить Вересу штанишки, застало ее врасплох.

– Ой! – Марьяна зарделась от неожиданности. – Ваша светлость, вы меня испугали!

– Испугал? – он искренне удивился. – Я же обещал, что приду к вам утром. Единственное, рассчитывал, что меня встретит мажордом. А пришлось самому плутать по вашему дому и искать кого-нибудь живого. Вы что, всех слуг сегодня распустили?

– Да, дала им сегодня выходной! – тут же зацепилась за его слова Марьяна. – Они вчера в мое отсутствие очень много работали. Вот я и решила их на сегодня освободить.

Алан с сомнением во взоре оглядел обшарпанные стены, рассохшийся паркет на полу и разбитое стекло в окне. Нет, все сияло чистотой. Но было таким старым и ветхим, что обещало обязательно рассыпаться в пыль, если к мебели прикоснуться с чуть более сильным нажимом.

– И чем же они таким занимались? – продолжал упорствовать в своем любопытстве гость.

– Какая я плохая хозяйка! – всплеснула руками Марьяна, переводя тему разговора, посчитав это лучшим решением. – Вы ко мне в гости пришли, а я вам даже чай нее предложила.

– Чай – это очень хорошо. Я не окажусь, – тут же согласился Гольденброук с изрядной долей ехидства в голосе. – Я так понимаю, нянька тоже вчера полы до дыр терла. Давайте, я с ребенком поиграю, а вы поставите чайник.

Графиня