Мысль о том, что успех в делах порождает зависть окружающих, достаточно тривиальна. Так же очевиден суетный характер зависти. Человек завидует не потому, что хочет нечто приобрести, а из желания оказаться не хуже объекта зависти, то есть мотивируется гордостью. Святитель Василий Великий с горечью констатирует, что «как ржа есть болезнь хлебного зерна, так и зависть есть недуг дружбы» (Беседа о зависти), то есть чаще возникает в отношениях между близкими людьми, во многом благодаря взаимной вовлеченности в жизнь другого. Хотя теперь, заметим, достаточно просто подписаться на несколько соответствующих инстаграм-аккаунтов, чтобы этот недуг расцвел пышным цветом.

Относительно праздности, находящейся в связке с завистью — когда глупец сложа руки завидует богатствам другого, — прекрасно сказано в Апостольских постановлениях, где дается ответ на прикладной вопрос, всякому ли нуждающемуся нужно подавать милостыню: «…а кто терпит недостаток в житейском от расточительности, или от пьянства, или от праздности, тот недостоин не только пожертвования, но и Церкви Божией, ибо Писание говорит о таковых, утверждая, что ленивый опускает руку свою в чашу и не хочет донести ее до рта своего (Притч. 19: 24)… ибо праздность воистину есть мать голода» (Апостольские постановления. 2: 4).

И обратился я и увидел еще суету под солнцем; [человек] одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством. «Для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?» И это — суета и недоброе дело! Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется (Еккл. 4: 7–12).

Среди беспросветного нуара, который нагнетает Екклесиаст, очень утешительно слышать от него слова о важности человеческой дружбы и поддержки (встретятся они и в последующих главах). Ввиду эгоцентричности, которую автор демонстрирует на протяжении как минимум половины книги, это замечание приобретает особую ценность.

Если мы придерживаемся точки зрения, согласно которой автором текста является Соломон, то будет полезным вспомнить, что при многочисленности потомков Давида Соломон взошел на престол именно через посредничество и помощь придворных — его матери Вирсавии, пророка Нафана и священника Садока (см. 3 Цар. 1). Остальные давидиды поддержали в качестве наследника престола другого сына Давида — заговорщика Адонию, которого Соломон в итоге предал смерти (3 Цар. 2: 13–25). Впоследствии, окруженный тысячью придворных, Соломон понимал, что не имеет надежной опоры в ком-либо из родственников. Как показало время, не обрел он ее и в сыне.

Если учесть, что автор несколько раз называет наслаждение плодами трудов единственно доступной для человека радостью, то партнерство, коллаборация в этом верный помощник. По сути, мы видим здесь одну из достаточно ранних практических, не религиозных или мифологических, мотиваций к совместной деятельности. Петр Хрисолог замечает: «Человеческая непорочность недолго стоит, если, горделиво полагаясь на себя, презирает общество и не желает иметь товарища» (Письма, 170).

Христианские толкователи отмечают, вслед за Соломоном, что совместное делание — лучший путь к духовному преуспеянию. Это безусловно верно не только для брака, но и для уединенной жизни. Являясь поборником монашеского общежития, святитель Василий Великий напоминает монахам, что «само понятие любви Христовой не позволяет каждому иметь в виду свое собственное, ибо сказано: Любовь не ищет своего. А жизнь, со всеми разобщенная, имеет одну цель — служение собственным потребам каждого» (Правила, пространно изложенные, Правило 7). Мудрецы Талмуда единомысленны со святителем. Рабби Ханина говорит: «Много Торы выучил я от своих учителей, еще больше — от друзей, а [занимаясь] с учениками — больше всего» (Вавилонский Талмуд, Таанит, 7а).

Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать советы; ибо тот из темницы выйдет на царство, хотя родился в царстве своем бедным. Видел я всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим другим юношею, который займет место того. Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это — суета и томление духа! (Еккл. 4:13–16).

Первая параллель из библейской истории — Иосиф, из темницы вышедший на царство. Нестыковка в том, что царь Египта как раз внял совету Иосифа и это сохранило страну, а Иосифа возвеличило. Иудейские толкователи приводят здесь размышления об Аврааме — разумном юноше и Нимроде — сумасбродном старике-правителе; однако эту параллель можно считать несостоятельной, так как сам библейский текст указывает на разницу в семь поколений между ними.

В бесчисленном народе, о котором говорит автор в этой аллегории, можно усмотреть параллель с домом Давида. Давид — мудрый юноша, притесняемый прежним царем, Саулом, не сумевшим убить его или отправить в темницу, но страстно этого искавшим (см. 1 Цар. 19: 1). И не было числа всему народу, который был перед ним, — то есть приветствовавшим воцарение Давида. А позднейшие, упомянутые в 16-м стихе, — та часть Израиля, которая в итоге отторглась от дома Давида, образовав Северное царство с центром в Самарии. Увы, военные победы Давида и экономическая мощь Соломона оказались суетою и томлением духа, рассеялись как туман — гевель. На эту мысль наводит и Таргум, где в соответствующем месте прямо говорится о распаде царства при Ровоаме и отторжении десяти колен от дома Давида.

Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению; ибо они не думают, что худо делают (Еккл. 4:17).

Финал 4-й главы, скорее, относится к началу 5-й, первая часть которой посвящена взаимоотношениям человека и Бога.

Поднимаемая в стихе тема созвучна пророческим текстам, делающим упор на исполнение моральных заповедей, а не ритуальных предписаний закона. Вспомним фрагмент из Книги Исаии, один из самых страшных пророческих текстов, передающий слова Вседержителя к истово религиозным грешникам: Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту,