раннее Новое время были в Нидерландах не такими, как в других странах, – не качественно, но количественно. Серьезный вклад в процесс принятия решений внесли нерыночные институты. Их влияние различалось в зависимости от сферы деятельности. Были сектора, в которых вмешательство этих учреждений практически отсутствовало и почти полностью господствовал рынок. Эти «свободные» зоны включали значительную часть судоходства и внешней торговли, большую часть новых обрабатывающих производств и существенную долю аграрного сектора в прибрежных провинциях Нидерландов. Однако в других отраслях деятельности у отдельных фирм или предпринимателей было куда меньше относительной свободы. В морской навигации, рыбном промысле, внутренних перевозках, добыче торфа, строительстве и обслуживании инфраструктурных объектов, военном секторе, основной массе ремесел и промышленности и остальной части сельского сектора Объединенных провинций на принятие решений о заимствовании новшеств в значительной степени оказывали влияние нерыночные учреждения. Устанавливали правила и определяли исход игры гильдии, neringen, городские власти, провинциальные власти, адмиралтейства, армейские органы, дренажные комитеты (Рейнской области, Делфланда и Шиеланда) и привилегированные компании (такие как Голландская Ост-Индская компания)[1465] и другие общественные или полуобщественные организации. Разумеется, эти учреждения иногда одобряли или заимствовали технологические новшества.

Можно выделить несколько причин, по которым вплоть до 1700 г. – в период технологического прогресса Нидерландов – нерыночные институты иногда создавали благоприятные условия для заимствования новшеств вместо того, чтобы препятствовать ему. Прежде всего, нерыночные механизмы предоставляли возможность распределения рисков. Они помогали снизить ставки. Частные фирмы или предприниматели могли снизить потенциальные убытки, связанные с риском заимствования нового метода, договорившись с другими фирмами или предпринимателями или оставив процесс принятия решения центральному руководящему органу. Например, в 1607 г. амстердамские мыловары заключили контракт, согласно которому один из них, Виллем Виллемс, должен был изготовить медный котел «в надежде, что он будет долговечнее, чем железный». Если бы это ожидание оказалось ошибочным, половину издержек понесли бы другие предприниматели этой отрасли[1466]. Другая причина, по которой нерыночные институты иногда создавали благоприятный контекст для заимствования новых методов, заключалась в том, что они были в состоянии обеспечить сертификацию качества или безопасности продуктов. Это была одна из основных функций, выполняемых ремесленными гильдиями, neringen и другими видами контролирующих органов. Учитывая их общую функцию поддержания стандартов качества и безопасности, эти учреждения могли также сыграть важную роль в продвижении внедрения новинок, поскольку одобрение от таких организаций внушало бы больше уверенности, чем сертификация, предоставленная одной частной компанией или предпринимателем[1467]. Понятие «нерыночный» было относительным. Ликвидация конкуренции внутри страны необязательно означает отсутствие соперничества за рубежом. Организации с высокой степенью внутренней централизации принятия решений, которые политическими средствами приобрели монополию на конкретную область деятельности в данной экономике или обществе, все же могут использовать заимствование новых методов в качестве стратегии улучшения своего положения в политическом, военном или экономическом соперничестве с аналогичными организациями других стран или обществ. Это стало предпосылкой для внедрения инноваций в таких учреждениях, как голландская армия, адмиралтейство, и в привилегированных компаниях, таких как Ост-Индская компания[1468]. Такое соперничество с внешними организациями было третьей причиной, по которой нерыночные институты обеспечивали благоприятную среду для технологических инноваций.

Гильдии или корпорации, которые по-прежнему часто считались жесткими противниками инноваций[1469], тоже не были препятствующей силой в Северных Нидерландах. Хотя гильдии нередко требовали ограничительных мер против конкурентов из сельских районов или настаивали на правилах ограничения количества гастарбайтеров, числа подмастерьев или срока их обучения, дабы уменьшить размеры мастерских или ограничить приток новых участников в их ремесло или профессию, они никоим образом не отказывались от технологических изменений. Правила, запрещающего ремесленникам «задумывать, изобретать или использовать что-либо новое», вроде того постановления гильдии в Пруссии XVIII в., на которое ссылается Мокир[1470], в Северных Нидерландах никогда не существовало. Не использовались и более тонкие средства. Жесткие испытания на компетентность для новых участников, которые могли бы задушить инновации, в гильдиях Северных Нидерландов не применялись.

Начнем с того, что во многих ремеслах и профессиях соответствие канону мастерства не было необходимым условием допуска к ремеслу вплоть до конца XVI или до XVII в. Это же относилось к тем профессиям, которые организовали гильдии задолго до того времени. Например, гильдия судостроителей Дордрехта, получившая свои первые подзаконные акты в 1437 г., до 1587 г. не вводила проверку на соответствие формальным требованиям. Гильдия сапожников Арнема, основанная в XV в., не требовала подтверждения уровня мастерства вплоть до 1674 г. Некоторые гильдии, такие как гильдия сапожников Гауды, впервые ввели проверку соответствия формальным требованиям в конце XVIII столетия[1471]. Более того, многие корпорации вообще никогда не вводили такую проверку в качестве предварительного условия допуска к ремеслу. Частота проверок соответствия формальным требованиям не всегда была связана с конкретными ремеслами или профессиями. Гильдии пекарей в Амстердаме, Утрехте или Неймегене успешно применяли проверку на соответствие формальным требованиям, но этого не было в Арнеме и Гауде. В судостроительной промышленности практиковали проверку соответствия формальным требованиям только гильдии Дордрехта, Амстердама и Арнемуйдена. В печатном деле единственными гильдиями печатников, переплетчиков и книготорговцев, которые не ставили уровень мастерства предварительным условием приема в ремесло, были лейденская и амстердамская[1472].

Проверка на соответствие требованиям необязательно препятствовала заимствованию новшеств. В случае гильдий судостроителей формальные испытания навыков не были введены до 1570-х гг. и поначалу существовали только в трех городах: Амстердаме, Арнемуйдене и Дордрехте, и лишь гильдия Дордрехта ввела комплексную проверку соответствия требованиям. В XVII столетии число кораблестроительных гильдий с формализованными проверками умений выросло, в то время как гильдия Амстердама неоднократно расширяла проверки на соответствие формальным требованиям вплоть до 1630 г.[1473] Хотя в судостроительных гильдиях Нидерландов сравнительно поздно появилось регулирование в области канона мастерства, в течение большей части XVII и XVIII вв. они не были исключением ни в плане разнообразия формальных требований в рамках одного и того же ремесла, ни в относительной стабильности описания этих требований. Этот вывод можно сделать из обзора правил мастерства, разработанных теми гильдиями голландских городов, которые охватывали самые передовые ремесла периода раннего Нового времени, а именно гильдиями плотников и столяров, гильдиями кузнецов и гильдиями святого Луки (которые, помимо художников и скульпторов, часто включали в себя множество других «мастеров своего дела», например стекольщиков, вышивальщиц, изготовителей насосов или производителей компасов)[1474]. Как и в случае кораблестроителей, степень сложности проверки соответствия несколько различалась от одного города к другому. В дополнение к оконной раме, поперечной балке, измерительному аппарату или рабочему столу гильдии плотников и столяров иногда также просили выполнить еще одно упражнение: например, изготовление лестницы или каминной полки. Образец гильдий кузнецов мог представлять собой кузнечный молот или двойной замок, а также, например,