и картинка разочаровывающая. Это ж обычный католический храм. Ряды скамеек, разделенные проходом, на том конце от дверей высился алтарь. Разве что вместо креста — круг, пожирающая сама себя змея вместо распятия. Ну и единственный витраж, позади алтаря, оказался на удивление красив, аж засмотрелся. Невероятно детализированная сцена строительства. Хрен знает чего именно строили, и чего оно вообще символизировало, но смотрелось просто супер — пиксель-арт средневековья, выполненный мастерами своего дела.

— Прошу подойти, слуги небесные! — зычно пробасил граф. — Нужна проверка на порчу тварей демонических!

Из-за алтаря появился мужичок. Ну, мужичок. Лысенький, с хиленькими усиками, в тоже в бесформенной робе, но коричневой, на шее висел круг. Подслеповато щурясь, он быстро подошел к нам, легко-легко поклонился, приложив руки к груди. Затем осмотрел.

— Этот мечен лесными тварями, но то и так видно, — сказал он спокойно, указав на меня ладонью. — Госпожа, прошу, пройдем к алтарю. Вам нужно лишь упереть в него обе руки…

— Не надо! К чему все это безобразие, любимый! — с визгливой ноткой воскликнула Лорен. — Что он там увидит? Только мою чистоту!

— И все же, я настаиваю, — сказал святоша.

Граф уверенно кивнул и потащил девицу к алтарю.

А мне оставалось только ждать результата. Рулетка заряжена, и в трех каморах два патрона.

Глава 32

Вот вроде бы и не экзорцизм проводить собирались, а проверку, но Лорен дергалась и требовала ее отпустить, пока граф тащил ее к алтарю. Как по мне — только против нее работало. Чего нормальной девушке бояться?

С другой стороны, я ведь не знаю, как эта проверка ведется…

А святоша смиренно стоял в сторонке, на лице духовное спокойствие и руки сложены на груди. К Лорен он ни разу не притронулся.

— Просто… Просто поставь уже руки! — рыкнул граф.

На мгновение одним только голосом ошеломив девушку, он схватил ее запястья и с силой приложил к алтарю. Который был довольно-таки простой штукой. Отполированный каменный стол, в самом центре которого продолбили ровный-ровный круг. Вот в центре этого круга ладони и оказались.

Круг мягко, едва заметно засветился фиолетовым. Словно его жидкостью наполнило. Опомнившаяся Лорен попыталась оторвать руки, но те, казалось, прилипли и не поддавались.

— Освободи меня! — крикнула она.

Не обращая внимания на крик, мужичок-святоша спокойно подошел к алтарю, встал с другой стороны. Девушка дергалась, пытаясь высвободиться, а он выудил из-под алтаря небольшую книжку, раскрыл не глядя и, водя пальцами по тоненьким строчкам, забормотал… Молитву, видимо. Как еще жрецы могут работать? Молитвами.

Бормотание продлилось не больше минуты. Закрыв книжку и бережно убрав обратно, святоша удовлетворенно кивнул:

— Да, в нее пробралась демоническая порча, — сказал он спокойно и негромко.

— Это все псины, да?! Это его твари, любовь моя! — закричала Лорен.

Граф стоял смирно, сцепив руки на животе. А я… ну… еще разок подумал, как, в случае чего, попытаться сделать ноги. По всем прикидкам выходило, что если захотят — догонят.

— Это чистейшая демоническая порча, но в самой ранней стадии, — размеренно заговорил святоша. — Нет, госпожа, царство звериное здесь не при чём. Ваш спутник, несомненно, отмечен кем-то из лесов, но в вас находится нечто сильнее, нечто куда чище.

— Говорите же наконец! — нетерпеливо сказал граф.

— Госпожа на пути превращения в суккубу. В младшую, но все же суккубу. Вам невероятно повезло — вы успели вовремя. Еще день, два, и демоническая кровь заместила бы человеческую — и невозможно было бы от нее избавиться. Господин, вы бы и не подумали отвести ее сюда, не сумели бы, завоеванные чарами.

Кто там облегченно выдохнул? Я облегченно выдохнул. Может, громче желаемого, но внимания на это не обратили. К счастью. А то еще подумал бы граф, что я в своих словах не уверен.

— Я заплачу столько, сколько потребуется, чтобы избавить мою суженую от порчи! — отчеканил граф.

Впервые у святоши появилась хоть какая-то эмоция, отличная от спокойствия. Он легко усмехнулся, и сказал:

— Но захотите ли вы с ней остаться после? Прошу прощения. Вам стоит знать, что после очищения ваше отношение к ней изменится, не может не измениться — падут выстроенные ею чары.

— Предлагаете оставить так? Позволить ей превратиться в одну из них?

— Конечно нет. Я лишь предупредил. Если пожелаете, мы начнем подготовку прямо сейчас.

— Так начинайте!

Едва заметно поклонившись, святоша скрылся в задних комнатах храма.

Лорен же затихла. Поникла. Руки ее все так же лежали на алтаре, опустились плечи, повисла голова.

А еще она вся тряслась и всхлипывала. Негромко, вроде бы — да только акустика здесь такая, что звуки у алтаря были слышны по всему храму. Так что все вокруг заполнил горький обрывистый плач. Даже как-то жалко. Если это не она так себя вела, а под влиянием переходного процесса — то и неловко немного, за свою грубость. Но… К черту.

Граф повернулся ко мне. Остатки его хорошего настроения окончательно улетучились, и предо мною предстало хмурое лицо с весьма цепким взглядом.

— Вы оказались правы, — неохотно сказал он. — Мне… Мне тяжело это признавать, но вы поступили совершенно правильно, высказав свои подозрения. Даже сейчас я чувствую к ней тягу, мне хочется… утешить ее, прямо здесь и сейчас.

Он сглотнул слюну. Затем хрясь — влепил сам себе пощечину! Такую, что щека моментально кровью налилась, а хлопок троекратным эхом пронесся по всему храму.

— Так-то лучше, — сказал он. — Мы избавимся от порчи, а как все пойдет дальше — это не ваша забота. Просите награду.

Ну… Вот слишком уж я честный человек. Мог бы денег попросить, например. Но вот всплыл в голове утренний разговор, насчет того, что я фактически украл у отца Лорен коней — и вцепился, скотина, в мозги. Ничему другому там место уже и не осталось. Вот надо было сказать — и все тут. Я и сказал.

— … Деньги я получил, так что прошу лишь не считать это преступлением, — закончил я фразу.

Очевидно, граф не такого ждал ответа. Вскинул бровь, проглянула резкая ухмылка и он рассмеялся. Ненадолго, но заполнив церковь теперь уже смехом.

— Я вас прощаю, — сказал он, справившись с весельем. — Если у кого-то возникнут сомнения о законности сделки — можете отправлять их ко мне. Но и сами лучше помалкивайте, мое терпение…