Не, ну в самом деле, не платить же ему за, считай, избиение моего волчонка. Урон командирскому авторитету просто колоссальный выйдет.

— Тогда… За попытку помешать Имперскому курьеру, за оскорбление и угрозы — ты расплатишься собственной жизнью, — он весело ухмыльнулся.

Затем он поднял меч и уверенно двинулся вперед, покачивая острием лезвия.

Супер.

Я-то тоже меч поднял, только вот моя ведущая рука, правая, немного того, без куска плоти в предплечье. Массу осилил, полтора килограмма всего, но вот махать долго не смогу. И так побаливает, просто вскинутым держать.

— Под клинок не лезть, держать оборону! — резко скомандовал я. — Младшая, кидайся в него!

Вжух! Пробный, даже, скорее, демонстративный удар противника. Слишком далеко, чтобы угрожать. Но выглядело все равно грозно, вот так вот.

Краем глаза увидел, как самая младшая из присутствующих волчиц шмыгнула нам за спины. Она все равно без оружия, пусть хоть хренью всякой бросается. Тарелкой в голову — было бы неплохо.

А он все неторопливо наступал. Мы как бы могли и отступить, выход-то из конюшни недалеко и позади, да только есть подозрение, что не даст. А попробуй развернуться — сразу насквозь проткнет. Или рубанет поперек, от плеча к бедру.

— Спокойно, держимся, — проговорил я. — Не подставляемся. Младшая, ну?!

Выпад! Звон металла! Каким-то чудом, орудуя мечом словно дубиной, альфа умудрилась парировать удар. Ее зацепило, но не смертельно.

Новый выпад! гончая отскочила. А я воспользовался моментом… И не достал. Зато скотина эта мне на возврате левое плечо резанула. Больно!

И лыбится он. Смерть от тысячи порезов предвкушает, не меньше! Да где же младшая-то, ну? Чего там телится?

— А… Пригнитесь! — крикнула она позади.

Ну, я-то ученый. Вспышка слева, вспышка справа, ложись. Не совсем то, но тушка уверенно все распознала и сложилась, не привлекая к этому мозг ни на мгновение. Фигакс, уже на колене, чуть за клинок второй рукой не взялся, словно за винтовку. Это остальные замешкались.

Над головой просвистел поднос. Словно летающая тарелка. Парень оказался вообще не промах, махнул и отбил… снизу вверх, отвлекая оружие. А я с колена-то как раз и сделал выпад вперед. И не промахнулся!

Лезвие меча прорезало парусину, вошло парню в бедро. Глубоко — противно скрипнуло по кости. Пришлось сразу выпустить рукоять и с места, с колена отпрыгнуть назад. Со стороны тот еще уродливый был трюк, но сработало и я не огреб по руке. Меч курьера прошел в паре десятков сантиметров от растопыренной ладони.

— Бросай! — крикнул я.

И следом полетела уже тарелка. По пути с нее слетела картошка, но это не главное. Главное, что второй бросок паренек-то отбить уже не успел. В левой ноге у него мой меч торчал, его собственный по инерции кончиком в землю закопался — вот и прилетело. В глаз. Ошеломило достаточно, чтобы он покачнулся и потянулся свободной рукой к лицу.

— Вперед, ну! Фас!

Ну, как бы хорош ни был курьер, отвлеченный и раненый он напору ничего противопоставить не смог. Почти.

Когда альфа всадила ему прямо в печень, от всей души, он хорошенько так махнул и прошелся по ее правому колену. И бедро Эльзе цапнул, глубоко. И лишь затем у него разжались от боли пальцы. Следом на него налетела сама «часовая», всей массой со скоростью сбросив его на землю, оседлав и вцепившись зубами в горло.

Хруст. Такой… съедобный хруст. И волчица резко села. Изо рта у нее торчал окровавленный кусок чего-то кожно-мясного, а шея у хрипло бившегося курьера была вся в крови. А еще девка умудрилась порезать задницу о мой меч, который так и торчал из бедра.

М-да.

Как-то некрасиво получилось. Снаружи-то еще и слышали нашу драку, и наверняка. Да и с телом чего-то делать надо — я очень сомневаюсь, что человек способен жить, когда ему печень проткнули, а затем вырвали кусок горла, откуда сейчас активно так вытекало.

Но думать о последствиях будем позже. Сейчас нужно оперативно разобраться с самым приоритетным.

— Так, все молодцы, — сказал я. — Младшая, дуй и залижи сестре бедро. Ты — выплюнь гадость и старшей залижи колено.

— Себе я могу сама, — заявила альфа, кривясь от боли.

Села, уперлась спиной в стену — ну и принялась зализывать, прямо через порванные штаны. Гордая собой младшая подскочила к Эльзе, села перед ней на колени и активно стала работать языком по ране. Ране, которая на внутреннюю часть бедра пришлась, да еще и близко к паху, так что выглядела картинка… сомнительно. Забавно, но сомнительно. Особенно учитывая, какую морду состроила гончая — от боли и неожиданности.

Ну а вырвавшая горло «часовая» крутилась вокруг своей оси, пытаясь разглядеть, как ей там задницу порезало. Некритично, несмертельно, да и вообще там жир какой-никакой имелся, поверх мышц.

А чего я? Ну, в плечо левое попал гаденыш неприятно. Не до кости, но глубоко. Так что — прощай рукав. Быстренько разодрал и перевязался. Крупных сосудов, на вид, не повреждено, так что должно было остановиться потихоньку. Вот больно — это да, это есть такое. Стоило попытаться руку поднять, как сразу простреливало.

Сперва правая, затем левая. Это что, цирк с ногами повторяется? Их залечил с горем пополам, теперь руки страдают?

— Все молодцы, — повторил я. — Сидите здесь и залечивайтесь. И будьте готовы к выходу — сдается мне, надолго мы здесь не задержимся.

После этого я вышел во двор. Яркий солнечный свет на мгновение ослепил, после полумрака конюшни-то. Попытался на автопилоте руку поднять, чтобы прикрыть глаза — а та оказалась левой. Больно ж, м-мать!

Благо, зрачки быстро сузились и удалось осмотреться. Сперва нашел взглядом Эльзу с мелочью. Те сидели у забора, неподалеку от входа в конюшню. Мелкая шевелилась и явно рвалась из хватки старшей сестры, но та не давала и упорно держала ее на коленях, лежа на спине. Жива? Вот и хорошо. А переломы срастутся, она ж еще маленькая и растет активно.

Следом поискал кентавра, но та не нашлась. Настолько, видимо, далеко сбежала.

Остались… все остальные, в общем-то. Народу на заднем дворе таверны собралось немного, только вот все они с интересом на меня глядели. И мужики, которые до этого подковы у своей лошади осматривали, и мывшиеся в бадье. И одна из служанок из самой таверны, у ног которой стоял мешок картошки. Хоть с улицы никто не заглядывал, и