— Заходите внутрь, — сказал я Эльзе.

Затем уверенно прошел к бадье для мытья. Там рядом ведра деревянные стояли, с холодной водой. Ополоснул руки, затем лицо, затем рану на плече. Затем выпрямился:

— Немного повздорили мы с господином Имперским курьером, — сказал я уверенно, не глядя ни на кого в целом. — Решил, что может безнаказанно моего волчонка пинать. Попросил извиниться, немного выплатить и разойтись миром — а он за клинок взялся. Вот и кончился господин Имперский курьер. Такие дела.

Оглядел «аудиторию». В общем-то, ничего особенного на лицах, только умеренный интерес.

— А что, живой-то он? — спросила встревоженно служанка.

— Не сложилось.

— А… Дак я отца-то позову, пусть там уже с вами… — и шмыгнула в дверь. Мешок остался на земле.

— Я, вообще-то, не местный, — признался я. — Чего, сильно согрешил?

Ответил один из тех, кто до этого подковы у лошади своей оценивал:

— Ну, брат, если перед владыкой местным оправдаться сумеешь, что он первый напал и собственность твою попортил — то нормально все будет. Только вот за слова твои никто не вступится, ни я, ни другие. Курьеры они ж… Ну… Всякое им можно, и друг за друга горой стоят.

Я вздохнул, еще раз протер лицо холодной водой. Намек вполне ясен. Валить надо отсюда, да побыстрее. Только куда?

Куда-куда… Да в сторону того фрайхерра, с которым я повстречался со своим взводом. Как там его… фон Метц, точно. Оттуда-то поиски начинать будет куда как легче. Одна проблема — добраться.

Трактирщик не замедлил появиться. Я даже вернуться обратно в конюшню не успел, как он торопливо выскочил во двор, привлекая к себе внимание. А заодно, я его впервые увидел целиком — ничего необычного, полный мужчина в выцветших зеленых штанах и белесой рубахе с фартуком.

Выскочил он значит, огляделся. Нашел меня и ко мне же поковылял, прихрамывая. Выглядел он не испуганным убийством на его-то собственности, а просто жутко недовольным. И предвкушающим, как с меня еще денег сдерет, это уж точно.

А остальные потеряли интерес и к своим делам вернулись. Мужики решили, что стоит коня все-таки заново подковать, мывшиеся закончили и неторопливо ушли в таверну. Кто-то мимолетный заглянул в конюшню, с другой стороны, откуда кентавр убежала — наверно, хотел под шумок с тела чего-нибудь содрать. Только представляю я, чего он там увидел. Настороженные взгляд окровавленных волчиц, вот чего. Которые еще и головы наклонили с интересом, присматриваясь к потенциальной добыче.

Ну, разговор лучше вести без лишних глаз и ушей. Пока трактирщик ковылял, я успел нырнуть в здание, в тенек. Вонючий, но тенек. Первым делом направился к Эльзе с малышкой. Вторая вновь лежала на коленях первой, пытаясь вырваться из ее хватки.

— Как она? — спросил я.

— Больно пинается! — пожаловалась волчонок. — Уже все прошло, но она меня не отпускает!

— И не пущу! Лежи смирно! — скомандовала ей Эльза. Затем на меня посмотрела. — Она сперва, после удара, даже не дышала! Да вот, у нее копыто отпечаталось!

Ну да. Красный след подковы четко на груди у малышки. Если присмотреться, можно было в нем даже кругляшки гвоздей разглядеть. У меня б половину ребер от такого переломало, а мелочи что — бурчит недовольно и подняться пытается, без намека даже на какую-то боль.

— Ощупай все как следует, только осторожно. Если все ребра на месте и ничего не сломано, тогда дай ей пройтись немного. Немного! Бегать не давай.

Вообще, не стоило бы, и нужно ей грудь стянуть посильнее, если мне не изменяют знания тактической медицины, только тут местные особенности накладываются. «Зализать ушиб» — звучит странно и сомнительно, однако именно это Эльза и делала. Может, и помогло.

Остальные выглядели побитыми, но в порядке. Над ранами своими успели поработать. Кровь вокруг слизали, так что выглядели они едва-едва затянувшимися, на отмытом языком клочке кожи. Всё вокруг в крови, сами раны чистенькие.

Задницу порезанную, и с той поработать успели. К счастью, без меня.

Взгляды волчиц метнулись мне за спину. Это трактирщик подошел-таки, зашел в конюшню.

— Щедрый был малый, — выдохнул он. — Щедрый, веселый, дружелюбный…

Угу, как же. Ну, я ему и пересказал коротко, чего тут случилось. С моей точки зрения о немотивированном нападении и отказе даже извиниться, разумеется. Так ведь всё и было.

— Перепугался за свою кобылку, — сказал он. — Ну, чего случилось, того назад не вертать. И что делать будешь?

— Уходить. Мне сказали уже, что заступаться никто не станет.

— Вот и правильно. Ты смотри чего, паря. Убитый в драке это дело обычное, никто бы и глазом не моргнул, не будь он Курьер имперский. Я-то понял уже, что ты не местный. С Республики, может, но то мне без разницы, — он подошел к мертвецу, поглядел. — Крепко вы его. Это надо властям рассказать, но… Я могу немного с этим потянуть. Скажем, до завтра. Деньги его себе заберу, а у тебя фора какая-никакая будет. Что, годится?

— Тебе-то выгода с этого какая?

— Деньги, конечно! — усмехнулся он. — Я ведь и у тебя из кармана тоже возьму, куда без этого.

Звучало это все, конечно, сомнительно. Только деваться особо некуда. Могу свалить не заплатив — и сразу передаст кому надо, погоню там устроят, рассерженные дружки убитого. Оно мне с девчатами надо? Нет.

— Мне сперва нужно закупиться в дорогу. После этого отдам что останется. Идет? — предложил я.

Трактирщик задумался. Крепко. И демонстративно — вон, подбородок подпер рукой, взгляд на потолок устремил. Все он уже решил, едва услышал предложение.

Глянув на волчиц, увидел, что мелочь вполне себе стоит на ногах, даже ходит уверенно. И пытается из-под опеки вырваться, сбросить ее руки с плеч. Только силенок не хватало. В целом же, ничего страшного или беспокойного я не увидел, держалась волчонок как раньше, никакого приглушенного шипения или зажатых, болезненных движений. Ну вот и хорошо.

Жаль, что на мне раны не зализываются.

— Идет, — решил трактирщик. И добавил, с ехидной усмешкой: — Но у кого закупаться — это тебе я скажу, чтобы обмануть меня не пробовал. А то припрячешь чего, а я-то ведь хорошо помню, чего тебе вчера заплатил.

Тут бы только фыркнуть от его жадности, но я не стал. Просто кивнул. Затем выдернул свой меч