27. WHY? *

— Дженн, — Энди остановился и серьезно посмотрел на женщину. — Не старайся меня обмануть. У тебя все равно не получается имитировать удовольствие. Я знаю, что это не так. В чем дело? Что с тобой?

Дженнифер села на кровати и обхватила колени.

— Я не могу заниматься этим, когда ты постоянно думаешь о своем Рое. Это счастье, что тебе удалось не назвать меня его именем.

— Прости, — парень опустил голову и отвернулся. — Не знаю, что со мной последнее время. Это — как наваждение. С тех пор, как мы отправили деньги, я не могу думать ни о чем другом. Прости.

— Мне не за что тебя прощать. То, что с тобой происходит, вполне естественно.

— У меня самого уже нет сил думать о нем. Иногда кажется, еще немного, и мой мозг взорвется.

— Энди, тебе нужно отдохнуть. Зачем ты берешь столько клиентов? Куда ты опять спешишь? Остановись. Все уже позади.

— Мне так проще, Дженни. Это все равно, что клин клином. Понимаешь, за эти несколько дней все изменилось. Все теперь по-другому, и я не знаю, что с этим делать. Все разом как-то рухнуло и искривилось. Я не готов.

— Отмени выступление! — Дженнифер рванулась и прижалась к парню. — Мне не нравится твое состояние. Я очень волнуюсь. Вчера ты чуть не сорвался.

— Что за бред?

— Энди, я видела. Не пытайся мне лгать. Не помрет Дав день-другой без тебя…

— Дав волнует меня меньше всего! Я буду танцевать!

— Энди, прошу тебя! Отмени выступление!

— Я для того прошел долгий путь, чтобы теперь испугаться чего-то? Так? Я не сорвусь, Дженни. Ну, а уж коли не повезет, хоть умру со спокойной душой и без долгов. В сущности, жизнь, смерть — это лишь череда времен. Неизменная бесконечность.

— А как же я? Тиа?

— Вот видишь, — улыбнулся мальчишка, — сама же ответила на свой вопрос. Не сорвусь я. Нельзя мне. Так что буду жить долго и счастливо. Ага?

— Энди!

— Давай так. Ты жди меня, а я вернусь, как только закончу. Обещаю, сегодня больше ни одного клиента. Единственный мой клиент – ты. Идет?

— Какой же я клиент, раз ты не берешь деньги?

— Ты платишь мне другим и, поверь, это гораздо дороже.

— Я поеду с тобой…

— Не сегодня. Мне нужно видеть что-то вдалеке, что бы было к чему возвращаться.

— Энди!

— Я сказал, не сегодня.

Он уехал. Полночь, и через два часа у него выступление. Дженни не могла найти себе места. Да, какое там место? Она себя-то не могла найти. Ощущение того, что надвигается что-то огромное, овладело ею и поволокло за собой. Оно буквально наезжало, сообщая, что намерено ее раздавить. Дженнифер уже почти собралась ехать в клуб, когда ей сообщили, что некий незнакомый человек просит принять его.

— В такое время? — удивилась женщина.

— Он говорит, что это не терпит отлагательств.

— Что-то с Энди? — сердце Дженни оборвалось. — Он жив?!

Она не стала дожидаться ответа, поспешив в гостиную. Высокий мужчина ожидал стоя. Дженнифер почти забыла про этикет и приличия.

— Что с ним?!

— Простите? — не понял мужчина.

— С ним все в порядке?!

— Боюсь, я не знаю, о ком вы спрашиваете.

— Вы ведь не по поводу Энд…, — она осеклась.

Вот теперь Дженни узнала. Рой Гейл Маккена. Она всматривалась в его лицо, словно перед ней не живой человек, а тень призрака на прозрачном стекле.

— Рой Гейл Маккена, — голос ее скользнул вниз, пока не потерялся в грудных нотах.

— Вы знаете, кто я? — растерялся Рой.

— Я знаю вас два года к своему великому несчастью. Итак, — Дженни указала гостю на диван, — я вас слушаю.

— Я получил от вас перевод на крупную сумму, но уверен, что вы выступали посредником в этом деле. Мы даже не знакомы, чтобы иметь долговые обязательства.

Маккена сделал паузу, надеясь, что Дженнифер начнет что-то объяснять, но она молчала. А что она могла сказать, когда это огромное нечто наступило, вдавило куда-то, и она не в состоянии даже шевельнуться?

— Миссис Эдда, что это за сумма, и кто просил вас переслать ее?

— Эта сумма — компенсация вам за нанесенный материальный, моральный, этический и любой другой вред, а послана она человеком, который работал все это время, не жалея себя, чтобы его покрыть. Сумма отправлена и, надеюсь, она достаточна.

— Энди? — неопределенно произнес Рой.

— Да, Энди, — ответила Дженн. — Надеюсь, теперь вы удовлетворены, и он расплатился с вами сполна. Если так, то не смею вас больше задерживать. Если нет, скажите, что еще вы хотите, и вы незамедлительно это получите.

— Постойте. Он не был мне должен ничего, тем более такой чудовищной суммы.

— Он так не считал, и у него были на то основания. Не знаю, что именно он там разбил, но не вы ли избивали его и требовали, чтобы он возместил все до последнего цента? Боюсь, до конца своих дней я не забуду эту смесь «аппаратура и Стив». Он даже во сне бредил этим. Эти ваши дорогостоящие фотокамеры, которые упали…

— Но они не разбились! — воскликнул Рой, начиная осознавать, что случилось что-то непоправимое.

Дженнифер изменилась в лице. Оно вдруг стало разяще бледным, и черты слишком объемно выступили на нем. Было видно, как по нему смерчем пронесся вихрь чувств.

— Не разбились? — она не могла поверить. Она не хотела верить. — Но…

Ей было трудно говорить, словно что-то невидимое сжимало горло.

— Он…, — Маккена тоже не мог выдавить ни слова.

— Не говорите ему. Это его убьет. Он столько мучился.

— Где он? Скажите! — Рой почти взмолился. — Я искал его все это время! Я думал, что уже не увижу его никогда! Он ушел из больницы… исчез, когда я нашел его тогда… Откуда у него такая сумма? Вы не можете скрывать! Я все равно не уйду, пока не увижу его, нравится вам это или нет! Я столь виноват, и он мне столь сильно нужен, что ни вы, ни кто-либо другой не остановите меня, сколько бы ни старались!

— Поверьте, — жестко сказала Дженнифер, — речь идет не о вас, а об Энди. Он выстрадал столько, что вы не стоите и сотой доли его страданий. Зачем вы явились? Разве он должен вам что-то еще?

— Я люблю этого человека!

— И потому обрекли его на такие нечеловеческие муки? Хотя чего скрывать, я буду рада, если и вы будете страдать, ибо вы заслужили этого до конца своих дней, — она подняла голову, и взгляд ее приобрел ноты торжественного злорадства. Она мстит сейчас за все. За каждый вздох Энди. — Он — проститутка, и заработал все эти деньги, продавая себя! — Дженнифер улыбнулась, но это была не улыбка, а скорее змеиная усмешка. — Живите с этим! Мучайтесь! Энди уже не помочь, и время вспять не обернуть, а вы заслужили. Вы ведь презираете проституток? Правда же? Но он-то чист, а вам самое время начать презирать себя.

— Нет! — Рой вскочил. — Это неправда!

— А что вы теперь кричите? Это правда. И это правда, которой именно вы наградили его.

— Нет! — Маккена замотал головой. — Этого не может быть!

— Я все два года старалась платить ему как можно больше, чтобы он скорее набрал всю сумму, но только знаете что? Он не брал. И это правда. Владейте ею теперь.

Маккена взглянул на Дженнифер так, словно всю жизнь накапливал в себе тонны ненависти.

— Уезжайте, — произнесла она, гордо подняв подбородок. — Это лучшее, что теперь вы сможете для него сделать, иначе вы опять обрушите его жизнь. Он этого не заслужил.

— Где он? — Рой произнес это так, что Дженни поняла, он не отступит.

— Хорошо, — сказала она достаточно жестко. — Я скажу, но при одном условии. Вы не тронете его, пока он не закончит выступление.

— Выступление?

— Он танцует на шесте в стриптиз-клубе «Вестерн Салун». Там же и торгует собой. Довольны?

Маккена ощущал себя так, словно был весь ободран. Словно на него высыпалась груда рубленых камней. Сознание отказывало, да и мысли попрятались в испуге. Он смотрел на Дженнифер и чувствовал себя ничтожно маленьким. Внезапное чувство омерзения к самому себе поглотило все и принялось разъедать изнутри.

— Не знаю, — продолжила Дженн, — чем вы заслужили то, что мальчик сделал для вас? Я почитала о вас и, знаете что? Все сходятся на том, что вы — жестокий, бессердечный человек, помешанный на собственной исключительности и зашкаливающем чувстве свободы. Ваши интервью, благо ими кишит весь интернет, — лучшее тому подтверждение.

Казалось, Рой не слышит ее. Он лазал где-то внутри себя, в попытках отыскать хоть какие-то следы сознания, но там не было ничего, кроме бьющих вперемешку гейзеров с кипящей и ледяной энергией.

— Пожалуйста, — попросил Маккена, — дайте воды.

Он ощущал, как рвется, расползается