– Я знаю. Просто мне была интересна твоя реакция. Мне нравится, когда от людей пахнет животным страхом. Но ты держишься достойно. Мужчина никогда и ничего не должен бояться. Это закон.

Он вынул из пистолета магазин и посмотрел, сколько в нем осталось патронов.

– Оружия мало. А всех трусов в этом мире надо расстреливать даже не за то плохое, что они сделали, а только за то, что они – трусы.

Мне было неприятно. Такие шутки говорят о неуважении. Но я сдержался и продолжил беседу:

– И скольких людей вам в жизни пришлось расстрелять?

– Понятия не имею. Я гуманитарий, математику никогда не любил.

– И все-таки этот момент вашей биографии удивляет. Интеллигентный доктор стал жестоким воином. В какой момент вашей жизни все столь резко переменилось?

Че слегка застонал, не без труда поменяв позу. Когда он говорил, иногда казалось, что он начинает задыхаться. Впрочем, через секунду-другую все приходило в норму.

– Ничего не менялось. Я всегда был таким. С детства, сколько помню себя. Важно лишь суметь сделать первый решительный шаг навстречу своей судьбе.

– Расскажите о вашем детстве. Что вы были за ребенком?

Гевара улыбнулся, словно воспоминания грели его душу в этот сложный момент его жизни.

– А вы как думаете, доктор? Разумеется – непоседой. Я родился в Росарио, большом городе на реке Парана, недалеко от Буэнос-Айреса. Мои родители были образованными уважаемыми людьми, но отцу вечно не везло: он несколько раз вкладывал средства в плантации и всякий раз прогорал – то от неурожая, то из-за кризисов. Когда я учился в школе, у семьи совсем не было денег. Я был невысоким, болезненным (страдал тяжелой формой астмы с трех лет), но очень упрямым, никому не давал спуску. Мог забавы ради вылить на учительницу чернила или сбежать из города с приятелями на неделю – так, что родители нас искали с полицией. Обожал футбол, хорошо играл в полузащите, но из-за астмы меня не взяли в профессиональную команду. У отца была огромная домашняя библиотека, и я перечитал в ней все книги. Из-за той же астмы решил учиться на врача. Но между школой и институтом взял перерыв на целый год. Мы с моим лучшим приятелем, тоже будущим медиком, решили посмотреть мир. У него был старенький мотоцикл, мы загрузили его вещами и отправились в путь. Сначала пересекли всю Аргентину до южных ледников. Потом вдоль западного побережья проехали Чили, Боливию, Перу, Колумбию – до самой Центральной Америки.

– На какие деньги вы путешествовали?

– Кое-что родители дали нам в дорогу. Но потом почти все время нам приходилось подрабатывать. Я перепробовал с десяток профессий: от мойщика полов и посуды до библиотекаря и фотографа.

– Многому научились в путешествии?

– О да. Уезжал мальчиком, а вернулся мужчиной. В Боливии тогда шла революция, и нас несколько раз чуть не убили. А в Гватемале мы сами едва не поучаствовали в перевороте. Но главное, что я понял в той поездке на всю жизнь: простые люди, крестьяне заслуживают лучшей доли, а те, кому принадлежит власть, и те, кто их охраняет, – отъявленные злодеи, которых надо уничтожать. Простые люди в деревнях нас всегда хорошо встречали и помогали: бесплатно кормили, давали ночлег, помогали чинить мотоцикл. А полиция в городах без конца преследовала нас, не одну ночь мы провели в тюрьмах, когда кому-то казалось, что мы похожи на террористов. Нас били, в лучшем случае мы отделывались взяткой от всех этих мерзавцев, которые одинаковы во всех странах.

– После медицинского института вы действительно работали в лепрозории, с прокаженными?

– Да. Мне казалось, что это благородно. И потом, там лучше всего платили врачам, а я был совсем на мели. В итоге мой приятель теперь главный специалист по проказе на континенте. Но я там долго не выдержал. Ветер свободы вновь и вновь гнал меня в дорогу.

– Вы совершили еще несколько путешествий?

– Да, я снова объехал всю Южную и Центральную Америку, на поездах. Добрался до Майами в Штатах и в итоге осел в Мехико. Там была большая аргентинская диаспора. Работал в разных местах. Однажды меня пригласили в гости в интересную компанию кубинцев. Эти парни хотели изменить мир – точно так же, как и я. Главного звали Фидель. Он красиво и страстно говорил о важности освобождения Кубы всю ночь напролет. Помню, мы курили хорошие гаванские сигары, а хозяйка дома подливала всем кофе, а мне – мате. Под утро гости разошлись, и мы остались с Фиделем наедине. Я сказал, что готов быть его другом всю оставшуюся жизнь…

– Дали ему рыцарский обет верности?

– Что-то вроде того. Спустя пару месяцев Фидель собрал сплоченную команду из восьмидесяти соратников. Во мне он сомневался, но в итоге согласился взять врачом. Мы все погрузились ночью с оружием на крошечную старенькую яхту, которая едва не пошла ко дну под нашим весом. Мы должны были за три дня тайно дойти до берега Кубы, но нас страшно швыряло по штормовым волнам целую неделю. Кто-то донес на нас, и на берегу нас встретили огнем солдаты Батисты.

– А почему было так важно свергнуть его режим? Да, диктатор, ставленник Америки. Но ведь при нем Куба была самой экономически процветающей из всех американских колоний.

Че резко повернул голову и с ненавистью сплюнул на землю.

– Чушь. Уже за одни эти слова мне следовало бы тебя пристрелить. Но я умею быть благодарным. В то время на Кубе всем заправляла кучка богатых американцев и местных полицаев. Они имели все. Кубинские девушки работали в основном проститутками, а крестьяне продавали свой урожай за гроши. Всех недовольных забирала полиция и жестоко избивала, потом их убивали в тюрьмах. Хотя, на взгляд иностранных туристов, мерзких гринго, Гавана тогда и вправду выглядела прекрасно.

– Что произошло после вашей высадки?

– Из восьмидесяти человек из-под огня живыми ушли всего двадцать. Признаться, я был уверен, что это конец нашему плану. Это были джунгли, массив Сьерра-Маэстра. Местами растительность там такая густая, что человек может бесследно исчезнуть в ней от преследователей за секунду. Через день мы встретились в условленном месте. Все были в шоке, но только не Фидель. Он весело сказал, что высадка прошла в целом успешно и мы начинаем нашу великую борьбу. Следующей ночью мы напали на большую армейскую заставу, перебили там солдат и захватили гору оружия.

– Ваши приключения в джунглях продолжались почти два года.

– Да, быстро революции не делаются. Важно то, что мы учились всему буквально на ходу. И, главное, повсюду нам на Кубе помогали местные. Подростки и даже девушки все время вливались в наш отряд, крестьяне давали еду и ночлег.