Вспомнилось, как старики рассказывала, будто в древности предки верили, что, пав в бою, попадут в дивные земли, где будет сколько угодно вкуснейшей еды и выпивки, где живут прекраснейшие ласковые девы.

Кажется, даже в этих словах правды не было.

***

— Тащите его сюда! — крикнула Халет подругам, размахивая головой-факелом. — Перебинтуем, отпоим, и пусть объясняет, как булыжники этой долбаниной пулять.

Пленный орк посмотрел на трофей в руках женщины, затрясся, тоненько протяжно взвыл и горько заплакал.

Нельзя бросать сестру в беде

Встревоженный величественный лес, куда с трудом проникали лучи Анар, шептался с полноводной рекой, и птицы то и дело вступали в разговор, рассказывая увиденное и подслушанное на другом берегу.

Два копья скрестились в полёте, остановили движение друг друга к цели, отступили.

Традиция устраивать состязания на разных видах оружия перед советами нравилась Линдиэль, и оссириандская королева с удовольствием принимала в них участие.

На этот раз сражение на копьях было особенно приятным, потому что откладывало на драгоценные мгновения неизбежный тяжёлый разговор.

Арастур осторожничал, Линдиэль это понимала и чувствовала — можно позволить себе сделать больно противнику совершенно безнаказанно.

Копья устремились навстречу. Королева целилась в тело, охотник — в оружие. Скорее всего, наблюдавшие за шутливым поединком жители Семи Рек всё понимали, однако никто не смеялся и не выражал недовольство.

Свист, удар, скрежет, насмешка. Линдиэль атаковала снова, невольно любуясь ловкими движениями оссириандского вождя-охотника. Играя с ним, отступать не зазорно, чего, увы, не сказать о более сложных и важных состязаниях.

В Краю Семи Рек после вынужденного отъезда опального лорда Каленовэ стал править совет вождей, в который входил и Арастур, и его брат Арфередир — супруг племянницы Линдиэль. Сама же королева, кроме громкого титула, имела странный статус некоего символа почитания Вала Улмо — неприкосновенной святыни, доказывающей своим присутствием, что изгнание Каленовэ — вовсе не отречение от воли могущественного Владыки Вод. Такое положение было удобно тем, что никто больше не требовал становиться женой и матерью, но и решения принимать не допускали — чужая.

Однако сейчас ситуация изменилась кардинально, и от Линдиэль потребовался ответ.

Копья столкнулись, ещё раз, ещё. Удары меняли направление, но цели оставались прежними: с одной стороны — тело, с другой — оружие.

Глухой стук, короткий смешок, снова стук.

— За вами можно бесконечно наблюдать, но пора начинать совет, — сияя улыбкой, подплыла серым лебедем Каленуиль, неожиданно появившись из-за деревьев.

Как всегда ласковая, изящная, двигающаяся плавно, словно в теле вовсе не было костей, племянница Линдиэль поприветствовала всех зрителей и воинов, подождала, когда оружие перестанет быть опасным, и обняла родственницу за кожаные наплечники.

— Пойдём, я помогу тебе переодеться, — Каленуиль хитро подмигнула, — не сопротивляйся, я знаю, как ты любишь моё участие в таких делах.

Оссириандская королева, часто дыша, заулыбалась. Арастур по-мужски пожал ей руку, но потом всё же поднёс к губам и поцеловал. Эльфийке показалось, будто жар ощутился даже сквозь плотную перчатку.

— Ты делаешь успехи, — серьёзно произнёс охотник, — копьё подчиняется тебе.

— Значит, на то воля Вала Улмо, — сказала Линдиэль очень холодно. — Спасибо за уроки.

Арастур поклонился.

— Пойдём, — Каленуиль, подобрав строгое плотное платье, подхватила одетую в мужской костюм родственницу под локоть и повела к спрятанному в ветвях дому.

***

Нежные умелые руки разминали напряжённые мышцы шеи и плеч, в зеркале отражалось сияющее улыбкой лицо.

Линдиэль, наслаждаясь заботой племянницы, рассматривала её через серебристую полированную поверхность и запоминала каждое движение.

На столике появилось вино, сладкий глоток сделал жизнь ещё прекраснее.

— Ты хотела говорить о делах, верно? — дочь лорда Новэ нехотя произнесла долго откладываемые слова.

— Да, моя королева, — Каленуиль продолжала массировать медленно расслабляющееся тело. — Но сначала расскажи, что у тебя на душе. Я вижу — ты не готова рассуждать о политике.

— Я сражалась с Арастуром, а представляла Астальдо, — нехотя призналась Линдиэль.

— В каком качестве? — многозначительно поинтересовалась леди-племянница.

— Да, в том самом, — дочь лорда Новэ опять напряглась. — Я бы проткнула его насквозь под грудью. А потом приказала бы верным помочь поднять дёргающееся тело и швырнуть в овраг. Потом я бы взяла лук и стреляла в него, пока хватило бы сил. А потом… — Линдиэль тяжело вздохнула. — Я бы бросилась вниз, обняла его труп и убила бы себя. Ненавижу!

Каленуиль понимающе покачала головой.

— Я осознаю, что всё делаю не так, но иначе не выходит! Я даже знаю причину! Я слепо иду за чувствами, и от этого не лучше никому!

— Это не так, — леди, продолжая массировать спину королевы, подала отставленное было вино. — Я видела портрет моей соперницы, — опустошив бокал, дочь лорда Новэ сжала кулаки, — с тех пор иногда встречаю её во сне. Я вижу, как она приходит к Астальдо, спящему, как обнимает его, а он улыбается. Она поёт, и эта песня прогоняет меня из видения. Это словно чары или…

— Одна из Изначальных Тем, что связывает их души?

— «Я снова вижу тебя, я снова вижу во сне

И верю, верю, что ты вернёшься вновь ко мне».

Линдиэль вздохнула:

— Я слушала, слушала… И решила вмешаться, разорвать их мелодию. Я во сне ощутила боль и обиду ярче, чем наяву! Я собрала все силы, всё, что накопилось…

«В одиночестве в мечтах,

На большой чужой земле

День идёт за днём от шумной жизни в стороне.

Череду спокойных снов

В ночь однажды разорвал

Чудный сон, который после

Мне дороже жизни стал».

Но соперница всегда сильнее. Она повторяет свою мелодию, и Астальдо не замечает меня.

— Не она сильнее, — задумчиво произнесла Каленуиль. — Не она — Тема.

— А когда растаял сон, — отрешённо продолжила оссириандская королева, — оборвалась счастья нить.

И если не добьюсь его любви я,

Нет мне смысла больше жить…

В руках снова появился бокал, ладони Каленуиль заскользили по телу.

— Любовь ранит болезненно, — сказала леди, смотря на родственницу в отражении, — но знаешь, именно твоё Солнечное племя, которое ты считала бесполезным, живя на нашей границе, не тратя наши ресурсы, сейчас защитило Оссирианд от орков.

— Они бы к нам и так не сунулись, — пшикнула Линдиэль.

— Кто