Беа кивает, повеселев. Пусть Голди и самая сильная, и самая особенная, но свои секреты отец поверяет ей. Значит, она превосходит свою соперницу. Значит, она все же его самая любимая дочь.

Встреча

Я иду по каменистой тропе, усыпанной листьями. Перелезаю через скалы и упавшие стволы. Иногда луну закрывают облака, и тропа на время исчезает, но это неважно. Я не сомневаюсь, куда идти.

И вот я уже не одна. Я вышла на поляну, где плющ обвивает стволы четырех гигантских ив и покрывает землю ковром из листьев с белыми прожилками. Я бывала здесь раньше. Давным-давно.

Тут вижу моих трех сестер.

Подходя к ним, думаю о Тедди и о его «Макбете». Когда средь молний в дождь и гром мы вновь увидимся втроем?[70] Я не слышу грома, не вижу молний, но чувствую, что скоро начнется. Когда один из воевод другого в битве разобьет. Кто же из нас выживет, а кто умрет? Тут же выбрасываю эти мысли из головы.

Мои сестры выглядят эффектно, ярко. Вокруг них клубится дымка, как будто их присутствие взвихряет окружающий воздух. Они стоят прямо, как три копья, и, похоже, не менее опасны – у них раздвоенные языки, вместо ногтей когти, вместо волос змеи – можно подумать, что они еще до завтрака убили шестерых солдат, притом без раздумий и сомнений. В их жилах бурлит злоба, а их кожа мерцает, словно испуская свет. Они так же свирепы, как и нежны, так же яростны, как и спокойны, так же злы, как и добры. Зло есть добро, добро есть зло, летим, вскочив на помело[71].

– Голди! – радостно кричит Лиана. – У тебя получилось! Ты жива!

Моя сестра. Мои сестры. Я иду к ним.

Сестры

Мы снова сидим на нашей поляне. В кружок, как и десять лет назад. Я немного удивляюсь тому, как рада увидеть моих сестер вновь. До этой минуты я не понимала, как мне их не хватало. Такое чувство, словно я вернулась домой, хотя этот дом нисколько не похож на то, что у меня когда-либо было на Земле. С ними я, наконец, могу быть самой собой.

Вскоре мы возвращаемся к нашим прежним привычкам – Скарлет поджигает ветки, Лиана жонглирует тремя плотными клубами тумана, а я делаю так, что из земли появляются молодые ростки. Беа же смотрит на нас и улыбается. Она, как обычно, просвещает нас, сообщая нам информацию, которой мы можем не знать. Настоящий кладезь знаний.

Скарлет вздыхает, и горящая ветка вспыхивает ярче. Судя по тому, что она рассказала об убийстве своего солдата, ей под силу спалить весь этот лес, точно так же, как Лиане под силу превратить воды озера в цунами, а мне – вырвать с корнем все деревья в Навечье. Только Беа ничего не поведала нам о том, как проходила ее собственная битва, что меня не очень-то удивляет.

– И-так. – Беа растягивает это слово. – Сегодня мы должны будем сделать выбор.

– Верно. – Лиана кивает. – Ну, так что мы все думаем на этот счет?

Я вижу, что, по ее мнению, наш выбор не предрешен, и заранее неизвестно, что мы выберем свет. Из нас всех больше всего изменилась именно Лиана. В детстве она была такой несмелой, вечно хотела нравиться, угождать, старалась сохранять мир. Теперь же она стала бесстрашной, бесшабашной, как будто ей на все наплевать.

На поляне воцаряется молчание.

– Ну… – начинает Лиана.

– Ты говоришь так, будто нам предстоит выбрать то, что мы будем есть на ужин, – говорит Скарлет. – А не сделать выбор между добром и злом, притом на всю жизнь.

– И между жизнью и смертью, – напоминает нам Беа. – Если мы сделаем выбор не в пользу нашего отца, то вообще не выживем и не сможем никому об этом рассказать.

– Ты все время это твердишь, но теперь мы стали куда сильнее, чем были прежде. – Ана разрезает пальцем клуб тумана, и из него течет вода, как сок из апельсина. – Как по мне, так нам надо вступить с ним в бой.

– О, вы даже не представляете, о чем говорите, – смеется Беа. – Вообще не представляете.

– Не будь такой капитулянткой. – Лиана встает с земли. – Мы как четыре всадника Апокалипсиса. Если мы объединим наши силы, то наверняка окажемся достаточно способными убить его.

– Убить? – В тоне Беа звучат одновременно насмешка и похвала. – Я помню времена, когда ты не могла даже произнести это слово.

– Похоже, ты помнишь больше, чем любая из нас. – Лиана пристально смотрит на нее. – И ты самая скрытная из нас всех.

Я думаю о Лео и о том, что у него будет только один выбор – драться за свою жизнь. Мне будет нелегко объяснить моим сестрам, кто такой Лео, а потому я надеюсь, что он скоро явится и объяснит сам. Ведь он как-никак учится в Кембридже, так что речи явно умеет вести лучше, чем я. Не приходится удивляться тому, что там учится и Беа. Она довольно быстро ввернула этот факт в наш разговор. Хотя она все так же меня раздражает, я знаю, что буду защищать ее до самой смерти. Она моя сестра, родная мне по крови и по духу. Даже в большей степени, чем мой брат. Я люблю Тедди куда больше, чем Беа, но это… другое. Не могу объяснить, в каком смысле, но так оно и есть.

– У нас есть и другой выбор, – говорит Беа. – Мы можем выбрать тьму.

Ее слова повисают в воздухе, словно белые листья, с той только разницей, что они не падают.

– О, да брось ты. – Она встает и смотрит на Лиану, которая бросает в нее сердитый взгляд. – Не говори мне, что тебе не хочется это сделать. Неужели тебе не надоело быть такой… слабой, такой жалкой…

– Говори за себя. – Скарлет сыплет искры с кончиков пальцев, и они опаляют мох у ног Беа.

– Осторожнее, сестренка. – Беа делает шаг назад. – Одно дело – убить солдата, это дает тебе только некоторую склонность к тому, чтобы убивать. Но убить свою сестру… Это уже слишком.

Лео, где ты? Я жду, но ничего не слышу в ответ.

– Не думаю, что выбор тьмы – это хороший ответ, – говорю я. – Мы же даже не знаем всех последствий.

– О, я вас умоляю, что именно нам нужно знать? – Беа начинает ходить по поляне взад и вперед. – На Земле мы, в сущности, бессильны. К тому же нас недооценивают на каждом шагу, обращаются с нами как с сексуальными объектами, платят нам меньше, чем мужчинам, мы почти везде на вторых ролях…

– Может быть, и так, – перебиваю ее я. – Но этого недостаточно для того, чтобы мы выбрали зло.

Беа вскидывает бровь.

– Неужели тебе не хочется узнать, каково это – жить без страха? – Она пожимает плечами. – Такой сильной можно стать, только выбрав тьму.

Мы молчим. Не знаю, что думают Скарлет и Ана, но я вспоминаю слова Лео: ты либо хищник, либо его добыча. Либо убьешь ты, либо убьют тебя. Я думаю о Гэррике, о моем отчиме. Думаю о руках того солдата, медленно выдавливавших из меня жизнь. Не могу отрицать, что это было бы великолепно – никогда более не испытывать страха.