— Слава, поздоровайся с тётей Фросей, — сказала Груша.

Ребёнок промолчал, надув губы.

— Ну же, давай!

— Пи-вет, тё-тя Фо-ся! — выговорил Слава.

— Привет, малыш, — охранительница вложила в эту фразу всё дружелюбие, которое в ней осталось.

— Ты за-ешь, фо ты то-стая?

— Вячеслав Романович! — почти прикрикнула Груша.

Ефросинья только засмеялась, но покраснела.

— Ты здесь на задании? — Аграфена попыталась замять неловкость.

— Честно говоря, да. Мы ловим одного предателя — извини, что подробно не расскажу.

— Удачи с поимкой, — вяло пожелала Груша.

— Спасибо. Мне скоро пора идти… — охранительница вспомнила, что нужно пообщаться с пиратом.

— Что ж, пока, Фрося, — в словах Аграфены послышался лёгкий холодок.

— До свидания, — добавил от себя Роман. — Пойдём, Слава!

Они уже немного отдалились, когда Ефросинья окликнула:

— Стой!

— Что такое? — обернулась Груша.

— Пожалуйста, пообещай мне, что не пойдёшь на праздник, — Фрося посмотрела в глаза сестры. — Там может быть опасно.

— Но мы уже собрались, — Аграфена кивнула в сторону барж, припаркованных в конце улицы. — Тысячелетие Империи бывает не каждый день!

— Прошу тебя, не надо, — спокойная речь охранительницы превратилась в мольбу. — Ради Императора и всех святых, посидите в кафе, тихо отпразднуйте втроём. Так будет лучше.

— Хорошо, — Груша нервно закивала. — Хорошо.

Фрося грустно улыбнулась сестре.

— Пока, — сказала охранительница. — И да спасёт вас Император.

— И тебя тоже.

Семья Аграфены ушла дальше по улице. Издалека Ефросинья расслышала вопли мальчика:

— Мы пав-да не пойдём на паз-ник?

К сожалению, охранительница не расслышала ответ его мамы — скрипка и шум толпы были громче. Но Фрося успокоилась, когда Груша, Роман и Слава не встали в очередь на баржу, а зашли в один из магазинов.

«Да спасёт вас Император», — воззвала охранительница.

Что ж, теперь можно заняться Пикселем.

* * *

Зелёная листва деревьев колыхалась на слабом ветру. Они были похожи на зекарисские пальмы, но с белыми стволами, покрытыми чёрными полосами и пятнышками. Громко заиграл то ли аккордеон, то ли аналогичный музыкальный инструмент с Великородины, к которому вскоре прибавились тяжёлые электронные басы. На неестественно ярком фоне танцевали девушки в красных купальниках и причудливых узорчатых головных уборах, а между ними, будто среди стволов в лесу, сновал человек в костюме медведя. Задорный женский голос запел на непонятном языке.

Пиксель внимательно следил за творившимся на телевизионной панели зрелищем, ковыряя ложкой малиновый суп со сметаной. Капитан сидел за столиком в маленьком кафе-павильоне, совсем один. Хотелось отдохнуть от команды, одна часть которой бродила где-то поблизости, а другая осталась на корабле. Кроме корсара, внутри были лишь бармен и влюблённая парочка студентов — похоже, большинство собиралось отметить праздник в центре Престольного либо у себя дома. Справа от Пикселя за огромным стеклом снег падал на постепенно темнеющий парк, где редкие горожане выгуливали собак.

Лёгкие и прозрачные автоматические двери за спиной капитана раскрылись, и внутрь кто-то зашёл. Проглотив ложку того, что в меню значилось как «борщт», Пиксель обернулся и увидел полную женщину в белом. И понял, что добром эта встреча не кончится — то была Ефросинья Пронина. Охранительница повесила куртку и шапку на алюминиевую стойку и села напротив него.

— Не возражаете? — она выглядела не такой раздражённой, как на Рейвенхольде.

— Нет, госпожа охранительница, — капитан постарался принять непринуждённый вид.

— Я прошу у вас прощения, мистер Пиксель, — сказала Ефросинья.

— Положим, что извинения приняты, — корсар не скрывал недоверия.

Студенты удивлённо смотрели на них, будто впервые слышали общеимперский. Бармен подошёл к Прониной, что-то спросил на великородном, и она ответила, качая головой.

— На Рейвенхольде я действовала импульсивно и злоупотребила своими полномочиями, — охранительница снова повернулась к Пикселю. — А сейчас я поняла, что вы из тех людей, кто всё же думает о благе Империи.

— Губернатор Бримстоун умеет убеждать, — усмехнулся капитан, глотнув супа и закусив чёрным хлебом. — Не желаете ли перейти к делу?

Пронина задумалась и сказала:

— Спасибо за прямоту, мистер Пиксель. Вы ведь так же хотите покончить с Одержимым, как и я?

— Да, я тоже хочу разобраться с этой проблемой.

— Похвальная целеустремлённость. Так вот, мы с главным охранителем Руденко убеждены, что цель Одержимого — попасть в штаб-квартиру Бюро.

— И мне нужно её защитить? — Пиксель отвлёкся от тарелки «борщта».

За окном усилился монотонный шум — по дороге медленно проплыл флаер со щётками, которые сметали снег. Мелкая белая взвесь осела на стекле.

— Нет, ваша задача иная, — заговорила Пронина, когда уборочная машина отдалилась. — На Рейвенхольде террорист уводил нас от своей истинной цели. Погибли член парламента, множество военных и полицейских и несколько мирных подданных. Поэтому штаб-квартирой займусь лично я, а вам поручу дежурить на празднике. Позаботьтесь о том, чтобы люди не пострадали.

— Хорошо, госпожа охранительница, — почти сразу отозвался корсар.

С одной стороны, он обещал помочь Карлу и не хотел, чтобы Птитса прижали к стенке имперцы. С другой — спасение людей было важной частью его работы: от пиратов, спятивших сепаратистов или голода. Именно эта причина, наряду с деньгами, заставляла Пикселя закрывать глаза на жестокость Империи. Как же ему поступить, если его старый друг снова начнёт угрожать населению? Корсар не знал, однако на всякий случай согласился с охранительницей. Всё же власть не следовало злить.

— И ещё, — добавила Пронина. — Вы за последние годы имели дело с ксеноартефактами?

Этот вопрос был неожиданным.

— Да, пару лет назад слетал за одним и сдал охранителям, — корсар решил, что лгать не было смысла — всё равно проверят.

— В девяносто восьмом?

— В августе девяносто седьмого, — поправил Пиксель.

— И что это был за артефакт?

Охранительница оказалась дотошной.

— Кинжал, — капитан знал, что не отличался воображением, и не стал ничего придумывать. — Он принадлежал Пастырям, вымершей расе чужаков.

— И что он делал? — не унималась Ефросинья.

Она переставила солонку и перечницу на столе местами.

— Резал, — кратко, с улыбкой ответил Пиксель.

— Просто резал, как овощи или масло?

— Резал броню древних сторожевых роботов как масло, — капитан вспомнил произошедшее в храме и