– Закончила? – спросил Симеон.

– Да.

Эшлин указала на шлем за решеткой клетки. Шлем состоял из наголовника, сработанного из коленной чашечки призрачного мотылька, и двух лицевых щитков из разрезанной пополам драконьей чешуйки. Как и все, созданное Озирисом Вардом, конструкция была простой, но эффективной. И, как считала Эшлин, довольно изящной.

– А что это с тобой? – Симеон указал на ее перебинтованную руку.

– Несчастный случай, – пожала плечами Эшлин. – Хорошо, что пальцы не задела, а то стала бы тебе не нужна, и ты перепилил бы Фельгора напополам.

Симеон хмыкнул и посмотрел на шлем.

– Примерь, – предложила Эшлин.

Симеон укоризненно цокнул языком.

– Такая поспешность королеве не пристала. Кочан, проверь-ка.

Безухий пират с усилием сглотнул, схватил шлем и повертел его в руках с видом человека, который не понимает, на что смотрит.

Все три части шлема опутывала сложная сетка проводов, скрепленных крошечными шестеренками, которая натягивалась или ослабевала в зависимости от меняющейся полярности магнитов. Лицевые щитки оставались открытыми, но, как только шлем присоединяли к остальному доспеху, они смыкались, создавая непроницаемую броню.

– Дай мне взглянуть на чертежи, – сказал безухий Эшлин.

Она молча просунула бумаги за решетку.

Кочан быстро пролистал их, делая вид, что читает.

– Все в порядке, командир.

Симеон продолжал стоять в дверях. Кочан подбежал к нему и вручил шлем.

Эшлин шевельнула запястьем, чтобы установить связь с магнитами, вставленными в шлем. Они отреагировали на магнит, вживленный в тело Эшлин, но заряд был слабым, и управлять шлемом на расстоянии было нельзя, пока Саймон не надел его и не подсоединился к магнитному полю доспеха.

Симеон взял шлем, постучал по нему пальцем в перчатке из драконьей чешуи.

– Ты знаешь, где я сейчас был? – спросил он Эшлин.

– Мы теперь будем задавать друг другу риторические вопросы?

– Не дерзи, королева. Да, твои пальцы сейчас представляют для меня кое-какую ценность, но, как тебе известно, я подвержен внезапным приступам жестокости.

Эшлин поджала губы:

– Где же ты был, Симеон?

– На переговорах с Керриган. Она заплатила выкуп за твоих спутников из Душебродова Утеса. И предложила щедрую цену за твою королевскую шкуру.

– Но ты отказался меня отдать.

– Разумеется. Однако меня больше волнует другое: как она о тебе узнала? Да, бывает, что кто-то из моих людей переметнется к Керриган, но не сейчас. Все те, кто был со мной на берегу Кровавой Жижи, никуда не делись.

Эшлин пожала плечами.

– И вот еще что, – продолжил Симеон. – Над кораблем Керриган кружил дракон.

Эшлин оживилась:

– Какой дракон?

– Большой и серый.

– Серокрылый кочевник, – сказала Эшлин, скрывая нахлынувшее волнение; наверное, та самая дракониха. – И что с того?

– А ничего. Просто необычно. К нам частенько наведываются наги-душеброды, иногда залетают млекокрылы, но таких вот дымчатых тварей мы никогда не видели.

Симеон расхаживал вокруг клетки, держась подальше от решетки.

– Осторожно! – предупредил его Кочан. – Там же нажимные плиты…

– Без тебя знаю! – оборвал его Симеон.

Эшлин сообразила, что в пол встроены ловушки. Полезная информация.

– Обычно я не обращаю внимания на драконов, тем более что этот улетел вслед за кораблем на юг, – сказал Симеон. – Но помнится, такой же дракон летал над болотом и над Кровавой Жижей. Однако сейчас вечер, накатил густой туман, и где именно эта тварь, мы узнаем только завтра утром.

– Не волнуйся. Серокрылые кочевники не нападают на людей и на поселения.

– Дракон меня не волнует. У нас катапульт больше, чем дурацких колец в шевелюре альмирского воина. Мне любопытно другое: что здесь понадобилось дракону? Может, ты мне объяснишь?

– Мало ли что, – сказала Эшлин. – Иногда драконов привлекают паруса, иногда – береговая линия или что-то другое. И вообще, может, это случайность…

Симеон схватил кинжал с пояса Кочана и метнул в Фельгора. Клинок просвистел в пальце от головы баларского вора и глубоко вонзился в стол за клеткой.

– Еще раз соврешь, и я вышибу ему мозги. Не забывай, у меня много весьма действенных способов заставить тебя работать. Да, для работы тебе нужны руки, а вот ноги совершенно бесполезны. Так что я, пожалуй, начну с пальцев ног.

Эшлин напряглась и снова проверила связь со шлемом. Магнитное поле задрожало, но заряд был слаб. Очевидно, Симеон наденет шлем только тогда, когда его что-то встревожит. Или даже напугает.

Эшлин решила сказать ему правду.

– Дракон следует за Бершадом Безупречным.

Симеон сощурился:

– С чего бы ему следовать за трупом? Мои люди превратили Бершада в дикобраза и сбросили в Кровавую Жижу.

– Да, они нашпиговали его стрелами, но не убили. Он идет на выручку к нам с Фельгором. Тебе не поздоровится.

Симеон пригладил сальные космы:

– Кочан, что ты об этом думаешь?

Безухий пират снова с усилием сглотнул:

– Ну… когда-то Сайлас Бершад с ней обручился, но свадьбы не сыграли, потому что его отправили в изгнание. Про их трагическую любовь написано много пьес.

– Трагическая любовь, говоришь? – Симеон усмехнулся. – Наверное, наш герой и впрямь хочет спасти возлюбленную. Сердечные муки и все такое. Гм. Значит, Бершад Безупречный рвется на битву со мной.

Он покрутил шлем в руках. Пристально осмотрел его. И вроде бы собрался надеть. Эшлин выпрямилась и расслабила плечи. Приготовилась.

– Отличная работа, – сказал Симеон. – Именно поэтому я не подпущу к тебе твоего любовника, а сдеру с него шкуру. Но дополнительные меры предосторожности все-таки не помешают. Не хватало еще, чтобы моя ученая королева сбежала.

Симеон подошел к механизмам в дальнем конце комнаты, приподнял круглый щиток на стене и приложил к выемке правую перчатку – не ту, которую чинила Эшлин.

– Не повезло тебе, королева. Будь Бершад левшой, сломал бы мне эту перчатку. И тогда мне пришлось бы потрудиться, чтобы отправить тебя на тот подземный ярус, куда ты так стремишься. Короче говоря, прямо сейчас ты и получишь то, чего хотела. Ну, на время. Добро пожаловать в комнату страха, королева. Как только я убью твоего любовника, то вернусь за тобой.

Он повернул перчатку.

Плиты под клеткой разошлись, и Эшлин рухнула в темноту.