испытывал ни малейшего желания копаться в человеческих внутренностях.

Насколько же приятнее работа демонолога! Самое большее – это пустишь самому себе кровь. Или жертве. Но, скорее, себе – это легче. И всё! Никакой возни с чужой печенью или того хуже – кишками.

За этим «приятным» занятием нас и застала королева.

- Ну что, мальчики, отдохнули?

Криденс как раз пытался уместить мозг в черепную коробку нашего «учебного пособия», а я разбирался с почками. Ни Виета, ни я отвлечься не могли, о поклонах речь тем более не шла.

Впрочем, Шериада не обиделась.

- У вас рёбра перепутаны. И мочевой пузырь с желчным, - заявила она. – Боги! Даже у меня получалось лучше. А некромантия никогда не была моей сильной стороной. Спорю на сто золотых, что этот кадавр не оживёт.

- Проспоришь, миледи, - проворчал Криденс, спаивая череп магией.

- Ты всегда и во всём лучшая, - в тон ему откликнулся я.

Шериада поморщилась.

- Переигрываешь, Элвин. Ладно, заканчивайте и отмойте тут всё. А потом идите в столовую. Есть разговор.

- Госпожа, у меня потом занятие… - начал я, но Шериада перебила:

- Руадан не придёт. Он теперь очень, очень занят. - И улыбнулась так, что стало понятно, кто обеспечил Повелителю плотный график.

Я с трудом спрятал разочарование. Вдобавок левая почка брызнула чем-то чёрным – конечно же, мимо фартука.

- Да, госпожа…

Шериада хмыкнула.

- Вычистите здесь всё. Если хоть пятнышко крови потом найду, отмывать буду вами. Ясно?

Куда уж яснее!

- Мы всё сделаем, миледи, - отозвался Криденс, бросив в мою сторону предостерегающий взгляд.

Я сделал вид, что сражаюсь с почкой – что было недалеко от истины. Как же меня достала эта грязь, кровь и… другие неприятные человеческие жидкости!

Почему я вообще вынужден этим заниматься?

Шериада бросила на нас последний взгляд и скрылась за дверью. В лаборатории и до этого было тихо, однако, спокойно. Сейчас тишина из сосредоточенной превратилась в напряжённую.

- Не зли её, - сказал Виета, вытирая руки давно уже грязной тряпкой. – Самому жить надоело, так о сестре подумай.

- Я о ней думаю куда дольше тебя! – огрызнулся я.

Криденс закатил глаза.

- Ради всего святого! Расскажи лучше, чем закончилась та история, в которой такой же труп ожил? Там подробной инструкции, кстати, не было. А то объяснение уважаемого Велакеса как-то уж очень непрактично.

Против воли я улыбнулся. На Велакесе наставил учитель, приславший с Рэми задание. И я тоже нашёл этот труд далёким от реальности.

Под «Франкенштейна» оставшиеся полчаса прошли немного веселее. По крайней мере, Криденс много смеялся, особенно в конце. Только нуклийского мага может рассмешить мистическая история, полная трагичных подробностей.

Надо было поспорить с Шериадой, потому что наш труп не просто ожил – он заревел. Уверен, его в другом крыле было слышно.

- Зря я пришил ему голосовые связки, - заметил Криденс, отрубив «пособию» голову одним ударом. – Предлагаю сжечь это недоразумение.

Ещё час мы отмывали лабораторию. Я стёр руки в кровь, пришлось тут же готовить настой злотника пополам с альвийской ромашкой, но уродливые трещины всё равно остались.

- Наденешь перчатки, - проворчал Криденс. Его руки были сплошь в мозолях, как у последней прачки. Такую толстенную шкуру не взяла бы, наверное, даже серная кислота. Неужели с Тиной он всегда в перчатках? Как она терпит?

Сам Ворон чуть не разбил мензурку из драгоценного нуклийского стекла и долго потом её едва ли не обнюхивал в поисках микроскопических трещин.

- Это всего лишь мензурка! – не выдержал я. – Оставь её и помоги убрать реагенты.

- То есть мне приказывать Ори нельзя. А тебе мне – можно. – Криденс поднял мензурку повыше. – Это нуклийское стекло, идиот. Оно стоит дороже твоего парадного костюма.

Я не поверил: мои костюмы украшены жемчугами и алмазами. Наверное, Криденс об этом не знал.

Как я позже убедился, знал. Нуклийское стекло действительно настолько дорого. Частично цена искусственно задрана принцем Лэйеном с расчётом на то, что покупатели – волшебники, у них денег куры не клюют, поэтому «пусть платят, а прибыль пустим на благотворительность». Частично же потому, что производить это стекло весьма проблемно: около сотни рабочих за год гибнут из-за ядовитых испарений.

Наконец все мензурки были проверены, полы вымыты, реагенты убраны, а мы, чтобы не оскорблять вид Повелительницы, потратили ещё полчаса на ванну и переодевание. И только потом отправились в столовую.

- Не зли её, - шёпотом повторил Криденс у самых дверей.

На этот раз я промолчал.

Шериада уже сидела за столом и развлекалась чтением газет. Судя по стопке, перед ней были все издания Острова за неделю. А судя по лицу королевы, ничего хорошего там не писали.

- Миледи, - с поклоном Криденс изобразил очаровательную улыбку (вполне достойную спутника).

Я повторил и улыбку, и поклон.

Королева вздохнула. Свернула газету. И громко пожаловалась:

- Что-то всё хреново!

Криденс моргнул, и вряд ли его замешательство объяснялось королевской грубостью. Сейчас самое время было сказать королеве комплимент, который поднимет ей настроение. Но какой? Ложь она не потерпит. А банальность вроде «ты великолепна, госпожа» не принесёт никакой пользы.

- Арахисовый щербет из Золотой империи доставили сегодня утром, миледи, - происзнёс наконец Криденс, и я удивлённо посмотрел на него. Причём здесь это?

Однако реплика Ворона имела ошеломительный успех. Шериада подскочила, глаза загорелись.

- Где?!

- На кухне, миледи, - ответил за Криденса дворецкий. – Прикажете подать во время десер…

- Тащи щас!

Газеты оказались забыты. Утка в брусничном соусе тоже. Даже свиные отбивные и гусь в яблоках не удостоились за обедом королевского внимания. Шериада поедала щербет и только что не мурлыкала от удовольствия.

- Что? – шепнул Криденс. – Весь Нуклий в курсе, что она его обожает.

А ещё весь Нуклий в курсе, что от щербета их Повелительница на следующий день мучается от несварения, а ночью – от кошмаров. Впрочем, сама Повелительница тоже в курсе, но «он же такой вкусный!» Из кухонь Розового дворца, официальной резиденции Сиренитти, щербет изгнали по приказу принца Лэйена. Поэтому Шериада пользуется любой возможностью съесть любимое лакомство, пока брат не видит. Как она говорит тем, кто пытается её остановить: «Зато умру счастливая».

Великая королева, Повелительница, сильнейшая колдунья – она всё-таки женщина.

- Завтра вы возвращаетесь в Арлисс, - объявила Шериада, когда и мы перешли к десерту – ягодному желе со взбитыми сливками. Хотя Криденсу