Шрифт:
Закладка:
– С вами? – опешил Масти. – В столицу? Но я… вы же меня совсем не знаете. Мы и виделись-то всего пару раз…
– Петрам, – Фелиция посмотрела на него с такой надеждой во взгляде, что у того перехватило дыхание, – того, что я уже знаю о тебе, для меня вполне достаточно. Ты с самого начала был в курсе моих отношений с Магнусом. Ты готовил мне снадобья от… непредвиденных ситуаций. Ты поставил на ноги Реймира. Людей, которые знают обо мне больше, чем ты, можно пересчитать по пальцам одной руки. А самое главное – ты никому ничего не сказал, хотя за любую из этих тайн враги Реймира заплатили бы круглую сумму. Ты ненавидишь Денпорт, и я тоже. Ты хочешь оставить его в прошлом, и я тоже. Так почему бы не объединить усилия? Мне отчаянно нужен человек, которому я могу доверять. Уверена, отец не будет против еще одного семейного лекаря. Уж я об этом позабочусь.
Петрам не мог подобрать слов. Он был потрясен ее откровениями, которые, признаться, польстили его самолюбию. Ему и вправду даже в голову не пришло разболтать кому-то о распутной жизни супруги лорда. Хотелось думать, что всему виной была исключительно врачебная этика, а не отсутствие друзей и страх перед Магнусом.
– Моя госпожа… – наконец выдавил он из себя. – Что на это скажет советник, ведь…
– Разве ты его раб? – Фелиция вздернула подбородок. – Разве ты его собственность? Скажи, ты хочешь поехать со мной в Колвер?
– Конечно, хочу, госпожа, – в груди Петрама затеплился огонек надежды. – Это была бы честь для меня.
– Тогда готовься к отъезду.
7.
Нанеся еще один слой мази на лодыжку, Петрам туго перебинтовал ногу и помог Фелиции подняться в спальню. Что ж, видать, судьба решила повернуться к нему чем-то еще, кроме задницы. Приятное разнообразие. Ему оставалось только разобраться со всеми долгами, чтобы те не настигли его в новой жизни. И будь он проклят, если не сделает все в лучшем виде.
Влажный порошок грязно-бурого цвета был похож на «звездный шепот» так же сильно, как блоха на мешок картошки. Едкий запах химикатов, от которого слезились глаза, бил в нос даже сквозь мокрую повязку. Предстояло проделать грандиозную работу, чтобы превратить это дерьмо в блестящий порошок бледно-голубого цвета, однако теперь лекарь знал, ради чего старается.
Петрам вынул поднос из сушильного шкафа, открыл все вентиляционные заслонки и разложил на алхимическом столе колбы с реагентами. Конечно, ему не хватало многих полезных инструментов, которые превратились в груду осколков благодаря таинственному гостю. Однако он брался не за первую, и даже не за десятую партию товара в своей жизни. Через его руки прошли сотни посылок с сырьем, которое он неизменно превращал в лучший «шепот» Денпорта. Именно за это Магнус его и ценил.
– До завтрашнего дня? Что ж, вызов принят, – хмыкнул Петрам и хрустнул костяшками пальцев. Ночь обещала быть длинной.
1.
Описаний от Весельчака и Утеса было вполне достаточно, поэтому поиск купальни не занял много времени. На просторном и совершенно неухоженном участке громоздилось длинное неуклюжее строение с подернутой плесенью крышей. С виду оно напоминало уродливую жабу, затаившуюся в высокой траве. Впрочем, похожим образом здесь выглядело большинство складов, так что здание никоим образом не выделялось из общей картины. Оставалось загадкой, отчего Магнус не придал купальне хоть сколько-нибудь пристойный вид.
Ежась от холода, Бенедикт подошел к калитке и… замер. Ветер сегодня был особенно свиреп. Резкий и пронизывающий, он хлестал по лицу, трепал волосы, пытался сорвать одежду. Иссиня-черные тучи, которые он пригнал-таки к городу, уже роняли на землю первые, пока еще мелкие капли дождя. Отвратительная погода, от которой хотелось укрыться под первой попавшейся крышей. Тем не менее Бене предпочел бы перетерпеть гадкую морось, сырую одежду и холод на улице, чем переступить порог купальни. А еще лучше – снова оказаться бы в своей комнате, залезть под одеяло и наконец-то уснуть.
За всю ночь Бене так и не сомкнул глаз. Неожиданный визит Велфорда спугнул сон, так что бывший архитектор продолжал сидеть у окна, пока ром в его жилах не ослабил хватку, пока в небе не забрезжили первые лучи рассвета. В раздумьях он то и дело брал запечатанный конверт с прикроватной тумбы, вертел его в пальцах и снова швырял на место. Глядя в слепую ночь, Бенедикт проделал это нехитрое действие не менее сотни раз в попытках понять, каким же образом ему следует поступить.
Прежняя уверенность, которая переполняла нищего всего пару часов назад, выветрилась вместе с алкоголем. После этого все перевернулось с ног на голову. Правда и ложь смешались в один смердящий коктейль, который Бене предстояло испить до последней капли. Как же хотелось верить, что именно Иворн виновен во всех его бедах, что именно он вышвырнул его с работы и настроил против него лорда. Простая, понятная и уютная истина, ставшая родной за все эти месяцы. Что еще требовалось? Но стоило вспомнить усталый взгляд сыщика, его печальную ухмылку на разбитых губах, вполне искреннее замешательство, и поверить в его причастность становилось куда как сложнее.
Бене пришлось признаться самому себе, что слова Иворна звучат правдоподобно, однако и с Магнусом все выглядело неоднозначно. Стал бы человек, пустивший всю жизнь другого под откос, снова нанимать того на работу и, что самое удивительное, платить достойное жалование? По словам сыщика, именно Магнус передал ему ключи от особняка, но он ли отдавал решающие приказы? Стал бы советник рубить с плеча из-за столь мелкой размолвки?
Бенедикт истратил все силы, пытаясь найти ответы на эти вопросы, но они снова и снова ускользали от него, словно кусок скользкого мыла из мокрых рук. Но самое страшное заключалось не в этом. Чем дольше Бенедикт размышлял, тем крепче росла его уверенность лишь в одном: неважно, кто выбил ось из телеги его жизни, он сам усердно, месяц за месяцем, закапывал себя на самое дно. Ведь куда как проще жалеть себя, пропивая четверть за четвертью, и винить в своих бедах кого-то другого. Судья свидетель, ему стоило отказаться от своей мести очень и очень давно, послать все к такой-то матери и попытать счастья в другом месте. Чем дальше от Денпорта – тем лучше. Новые земли, новые знакомства, новые перспективы. Одержимость Иворном застлала глаза Бене так сильно, что он не видел дальше собственных пальцев. Одержимость стала его крохотным миром, и теперь на ее месте осталась лишь зияющая дыра.
Морщась от ветра, Бенедикт достал из кармана потрепанный конверт Велфорда. Простая бумажка, которая, по словам здоровяка, могла навредить Магнусу не хуже кинжала. Что ж, в отличие от ножа, это оружие Бене мог использовать без особых проблем. Но прежде он должен выяснить правду. В конце концов, Магнус тоже обещал ему помощь, и слова его пока ни разу не разошлись с делом.
– Пора с этим кончать… – процедил Бенедикт сквозь зубы и толкнул скрипучую калитку.
2.
Войдя в купальни, Бене сразу попал в просторный зал, обстановка которого совершенно не соответствовала внешнему виду строения. Перед устрашающего вида очагом, на углях которого один из охранников жарил здоровенный кусок мяса, расположились не менее устрашающая шкура черного медведя и пара глубоких кресел. Большую часть комнаты занимал массивный, до блеска отполированный стол, за которым стучали игральными костями еще двое головорезов. Последний сидел чуть поодаль, меланхолично елозя точильным камнем по лезвию короткого меча.
