что вы живете беднее, чем я. — отпустил ехидную шутку вампир. Уж чего, а разнообразия на герцогском столе явно не хватало. Сегодня вот, даже тех безвкусных печенек не было.

— Если хочешь есть, так и говори, а не скалозубь. Я не настолько нищ, чтоб обделить своего мага сытным ужином. — и позвонил в колокольчик, вызывая слугу.

— Я не голоден, откуда в вашей голове такие мысли? — и желудок Степана подло и громко заурчал, хотя молчал ещё со дня попаданства. Даже собственное тело его предало.

Ибенир ухмыльнулся и приказал вошедшей горничной принести ужин на две персоны.

— Что ж, опустим наши разногласия и перейдем к сути. — дракон отставил пустую чашку в сторону и сцепил руки в замок, тяжелым взглядом уперевшись в Кифена, — Ты тоже, давай пей. Новости наши оставляют желать лучшего.

— Ой ли, так уж все плохо? Отстроите себе поместье заново, оно даже не полностью разрушено. — попаданец скривился от приторной сладости. И мысль, что такой чай крайне питательный и вампир в два глотка восполнит всю потраченную энергию, за аргумент уже не воспринималась.

— Я собираюсь немного полить твое имя грязью. Компенсацию можешь просить какую хочешь. Ограничивать не стану. — бросил дракон, впрочем, Степан не сильно удивился. Хотя и не ожидал подобного. Отбатрачил по полной, а на него ещё и всех собак спустят, как миленько.

Хоть компенсацию дадут, и на том спасибо.

— Больше повесить не на кого? — кисло спросил Степан, заедая «радостную весть» сахаром из сахарницы.

— Что хочешь, кроме моих извинений за эту ситуацию? — уточнил дракон. И Кифен дохло улыбнулся в ответ. Ясно, других крайних Керналион не нашел.

— Титул герцога. — огрызнулся вампир, кривясь, — Я, может, женюсь скоро. Что я должен невесте про этот случай говорить? И что вы, кстати, планируете сказать королю? — поставил чашку на стол и выжидающе взглянул на Ибенира.

— Король будет знать правду. Сейчас в приоритете сохранить контроль над ситуацией и не дать населению повод для волнений. Все знают, что враждуешь ты именно со мной, и ничего, кроме меня и моих слуг, да моего дома, не тронешь. — попаданец криво улыбнулся. Пустить что ли о себе слухи, типа он начал по городам людей жрать? Тогда и дракон больше не сможет вертеть его репутацией.

Но слухов о вампире и так предостаточно, выделяться ещё сильнее бывший граф не горел желанием. Хотя стараниями дракона оставят в покое его ещё не скоро.

— Как-то паршиво себя чувствую, вроде и так репутации никакой, но вы помогаете уронить ее ещё ниже.

Казалось бы, дно уже достигнуто, но…

В воздухе засветилось письмо. Ибенир сразу изменился в лице.

— Помолчи минуту. — давно родители ему не писали. Герцог распечатал конверт, развернул письмо и, прочитав всего пару строк, ошалел. — … Кифен, сволочь. — прошипел дракон, — Так ты специально так орал в тот раз. — и стиснул зубы от гнева.

Кто бы мог подумать, что пойдут слухи, будто этот вампир… внебрачный сын Керналиона! Дракону было впору хвататься за голову.

Степан довольно оскалился, правду говорят, сделал гадость — сердцу радость.

— Что-то не так, Ваша Светлость? Или мне лучше звать вас отец? — широко улыбаясь издевался вампир, — Расскажите, почему вы меня бросили на произвол судьбы? Мне правда очень интересно. — служанка вкатила тележку с едой и расставила тарелки на столе, после быстро удалившись, — Не хотите сделать меня своим наследником и вписать в семейное древо?

— Прекрати. — прорычал дракон, через силу дочитывая письмо. Ужас, родители требовали Керналиона познакомить их с внуком, и их совершенно не волновало, то просто слухи или правда. Они хотели видеть того самого «сына» герцога.

— Я так редко вас вижу, так скучаю по вам, папа, что мне трудно замолчать в такой трогательный момент. — рассмеялся вампир. Дракона перекосило.

— Говори, что хочешь в качестве компенсации и проваливай. — попаданец задумался. Сейчас он не граф, так что чего-то такого эдакого и герцогских разрешений ему не нужно, деньги есть, дом тоже. Простить обелить свою репутацию бессмысленно, так что вариант всего один.

— Я хочу сделать вольным одного вампира, и если Совет Старейшин не даст мне добро, надавите на них. И выбейте согласие. — дракон улыбнулся, мол, все с тобой ясно, влюбленный дурак.

— Невесту свою спасать собрался? — тут, пожалуй, вампира ему стало немного жаль. Даже если клан и отпустит вампиршу, захочет ли она уйти? Клановые редко покидают гнездо по доброй воле, и вряд ли та девушка любит Кифена так сильно, чтоб порвать все связи с семьей.

— Спасать это слишком громко сказано. Просто не хочу, чтоб нами играли. — жить счастливо, если и он и Маниэр станут марионетками в руках совета, у них не выйдет.

И Степан желал ей свободы, чтоб она была вольна распоряжаться своей жизнью сама, выбрала его сама и решила быть с ним тоже сама. Чтоб клан не давил на них, не торопил с наследником, не требовал чего-то и не диктовал условия их отношениям.

— Хорошо. — согласился дракон, — А теперь убирайся отсюда. — Степан поднял глаза с тарелки на герцога и недовольно ответил:

— Я ещё не доел. — Ибенир раздраженно воткнул вилку в мясо.

— Значит доедай и вали. — и сам налег на еду.

Глава 36

Для тех, кто бессильно умолк

Старейшина Доллир замер у двери, не решаясь войти. Там, за стеной, в комнате сидела понурая Маниэр, и старик надеялся, что за эти несколько недель, которые она сидит взаперти, ее нрав присмирел.

И не знал, как сообщить ей печальную новость. Хотя для нее это как раз наоборот будет хорошей вестью.

Когда Доллир запер ее, она так злилась, почти ненавидела деда, но сейчас, сквозь небольшое решетчатое окошко в двери виднелось лишь ее равнодушное лицо. За эти дни Маниэр и правда подостыла, многое переосмыслила. Но легче от этого не стало, словно тяжелым камнем придавили сердце.

И девушка не знала, как быть.

— Маниэр, — старейшина нерешительно переступил порог, — Твоя свадьба откладывается. — и прозвучало так, словно старейшина чувствовал огромную вину за это. Маниэр бросила на деда холодный взгляд. Как он и хотел, она сломалась. И теперь ей было безразлично, что будет дальше.

Казалось, что ее сознание заперто глубоко-глубоко