грибы, другие показательно вглядывались в небо, словно выискивая в нем птиц, за которыми можно было бы понаблюдать. Иные просто прогуливались по тропе, не найдя себе другого занятия.

У подножия холма Кира встретил брат Сильвий. Молодой служитель казался напряженным, если не испуганным, и словно слегка выдохнул, увидев его.

— Как прошел ваш разговор с его светлостью? — спросил он.

— Весьма позновательно, — расплывчато ответил Кир. — Боюсь, господин Иренеус был немного расстроен, но после пришел в себя и лег вздремнуть.

— А, мы заметили. Слышали, как он кричал. Но, знаете, это не в первый раз так. Он только выглядит спокойным, но порой очень тревожится и переживает отчего-то, — тихо заметил брат Сильвий. — Хорошо, однако, что в неистовство не впадает.

Пока они шли по тропе, Кир рассказал о планах Иренеуса отправиться в странствие весной.

— Думаю, что кому-то из служителей придется его сопровождать, — сказал Кир. — Нужно будет собрать целый отряд. Как думаете, вы смогли бы…

— Отправиться с ним? — тихо выдохнул брат Сильвий. — Я… не знаю…

Его глаза загорелись, словно он был девицей, услышавшей от возлюбленного долгожданное предложение.

— Подумайте на досуге. Теперь, когда его величество закончил свое затворничество и сам начал покидать Лунный остров, такое право появилось и у тех, кто ему служит. Вам больше не обязательно покидать Ониксовый дворец навсегда, вы сможете вернуться, если пожелаете.

Лицо брата Сильвия порозовело то ли от волнения, то ли от прохладного воздуха и быстрой ходьбы.

Кир много размышлял о том, следует ли оставить при дворе юношу, служившего Тайной страже или правильнее было бы его отослать. С одной стороны, он доказал свою верность дракону-императору и обладал весьма полезным даром, с другой же, все еще был шпионом. Кир был не столь наивен, чтобы думать, будто у Тару нет и других агентов, пробравшихся на Лунный остров. И все же, если выдалась такая возможность, жаль было бы ей не воспользоваться. Тем более, что похоже, брат Сильвий неплохо ладил с Иренеусом, и к тому же и сам был не против отправиться в путешествие.

Наверняка, и Тару найдет способ, как использовать это в интересах Тайной стражи. Кто может заподозрить в чем либо, скромного служителя странствующего в компании своих братьев и сестер?

Брат Сильвий пригласил Кира поужинать возле костра, но тот отказался и они вместе пошли к поляне, где было бы удобно приземлиться Арайю.

Небо посерело, готовясь к дождю. От Зеленого моря дул пронизывающий до костей ветер, заставлявший кутаться в плащ. Кир не любил летний зной, но зимний холод раздражал его еще больше.

Они дошли до поляны, окруженной опавшими гранатовыми деревьями.

— Есть, что-то еще, что вы хотели обсудить со мной? — поинтересовался Кир, заметив скользнувшую во взгляде служителя тревогу.

— Не знаю, стоит ли беспокоить вас этим, — тихо отозвался тот, но тряхнув головой, все же решившись, продолжил. — Вы знаете, задание с которым меня отправил сюда еще предыдущий глава Тайной стражи, я выполнил. Генерал Тару разрешил мне покинуть Культ дракона-императора, но я решил остаться…

— Вы хотите обсудить ваше решение? — не понимая, к чему он ведет, спросил Кир.

— Не совсем, я хочу рассказать про задание, которое мне, когда-то дали. Меня отправили на Лунный остров, приказав выяснить, почему его величество больше не принимает свой истинный облик. Я много лет работал над тем, чтобы приблизиться к нему, думая, что оказавшись подле него смогу все понять. Со временем я узнал, что внутри одного тела обитает три сознания, одно из которых спит, второе крайне редко проявляет себя, и лишь третье почти всегда присутствует. Мне удалось заслужить доверие Фрола Зериона и, когда Ник исчез, оставив лишь Ана, то верховный служитель дозволил мне вместе с госпожой Агатой пытаться вернуть его. Фрол Зерион полагал, что то, что нравится Нику сможет его призвать — хомяки, сладости, игрушки. Мы все перепробовали, но у нас ничего не вышло. Ник сам вернулся позже, когда никто его не ждал.

Брат Сильвий замолк, словно собираясь с мыслями. Кир с тревогой вглядывался в его вдруг побледневшее лицо. Откуда-то из глубины его разума, проклюнулась странная теплота к этому юноше, словно тот был его младшим братом, выросшим у него на глазах.

Кир тряхнул головой, пытаясь выбросить эти мысли. Он сам не знал, что творилось с ним в последние дни.

— Так к чему вы клоните? — поторопил его Кир, желая быстрее закончить разговор и убраться подальше от леса и одинокой поляны.

— Я говорю это, лишь, потом что доверяю вам больше, чем кому-либо другому, — прошептал брат Сильвий, хватая его за руку. — Когда случилась трагедия и невесты пострадали из-за краснорогих лягушек, я задумался откуда эти создания вообще взялись на острове и почему их до сих пор не вывели?

— Говорят, что их завези Капуцеры.

— Это было двести лет назад! Краснорогие лягушки не отходят далеко от своего привычного водоема и потому не распространяются слишком сильно. Вывести их просто, достаточно завести в места их обитания стадо ферналей. Те их едят и не давятся, так что через месяц или около того с лягушками было бы покончено. При этом в неволе: аквариумах и террариумах они не живут.

— Вы хотите сказать, что кто-то завез их на Лунный остров и специально поддерживал их популяцию? Если это так, то зачем и кому это нужно?

— Первый вопрос — зачем. У меня не было времени искать на него ответ, да и библиотека в Приюте Цицелии раньше была гораздо скромнее Императорской. Однако же, после атаки андалурцев, пока я лечился и приходил в себя, у меня появилась возможность на досуге заняться этим вопросом. Я порылся в книгах и вскоре, наткнулся на интересное зелье. Его использовали аптекари, работающие со змеиными ядами. Чтобы змея была спокойной и давала извлекать яд, ей давали специальную настойку на пионе и слизи краснорогих лягушек. А его величество годами пил на ночь пионовый чай!

— Выходит, что служители давали его величеству усмиряющую и сдерживающую настойку из-за которой он не мог обернуться драконом?

— Да, о том, что это за чай знали лишь самые высокопоставленные служители. Я осторожно расспросил сестер и братьев, работающих на кухне, и выяснил, что давать пионовый чай его величеству стали еще, когда князь Дуаре был гласом, а когда он покинул свой пост, Фрол Зерион настоял, чтобы его чередовали с ромашковым, мятным и прочим. Ему удалось убедить всех, что от частого пионового чая его величество много капризничает и плохо засыпает. Когда же брат Иннокентиус сошел с ума, и Фрол Зерион избавился от последнего