— Хорошо,— прохрипел Шведов.— Я скажу. Брандт наклонился над ним. Брызгая слюной, крикнул:

— Кого ты знаешь из подпольщиков?

— Харьковского.

— Кто это?

— Мой товарищ.

— А еще кого?

— Дерябина.

— Еще!

— Иванова.

— Еще! Еще!

— Все...

Фамилии показались Брандту знакомыми. Он приказал помощнику и казакам не подымать допрашиваемого и выбежал из комнаты. Его ждали с час. Александр Антонович лежал на полу без движения. Передышка пришла вовремя. Еще два-три удара — и он не выдержал бы... Следователь возвратился в комнату с листом бумаги. Велел поднять Шведова.

— А ты знаешь, Дерябин и Иванов — такие были. А где сейчас Харьковский? — спросил он.

— Они...— Шведов не договорил, голова упала на грудь.

Его подхватили казаки. Брандт распорядился отвезти арестованного в карцер.

В одиннадцать часов ночи велел доставить Новикова.

— Будем брать Чистякову,— сказал он.— Садись в машину.

...Раздался резкий стук в дверь. Ирина Васильевна вскочила с кровати и прошептала:

— Мама, не открывай.

Подняла половик, собрала лежавшие под ним листовки и, сунув в топку, подожгла их. Отошла от плитки, сосредоточилась. На одно мгновение, но его было достаточно, чтобы перед ней промчались последние события. После ареста Марии Анатольевны Костя Аввакумов переправил пишущую машинку на Бетонную улицу к старикам Азаровым. Чистякова под именем Зои приходила к ним и печатала листовки. Да, машинки в ком-нате нет, а это главная улика, и двери можно открывать.

В комнату вошел Брандт с Потёминым и двумя солдатами. Чистяковой предъявили обвинение в партизанской деятельности.

— Это выдумка,— ответила она.— Я ничего и никого не знаю. Ко мне приходят люди как к врачу.

Солдаты начали обыск. Ирина Васильевна наблюдала за ними. Увидев, как один из них опустил в карман наручные часы, спросила:

— Воровство тоже входит в ваши обязанности, господин офицер?

— В чем дело?

— Посмотрите,— сказала она и кивнула на солдата.— Положил в карман часы. Имейте в виду, я не отвечу ни на один вопрос, пока будут продолжаться унизительный обыск и воровство.

Брандт подал знак Потёмину, тот вышел. Через минуту в дверях появился Новиков.

— Что вы теперь скажете? — спросил Брандт.— Вам предъявляется обвинение в печатании листовок.

— Это поклеп,— ответила Чистякова, глядя на Новикова. Она надеялась, что на допросах он не выдал товарищей. Но тот проговорил тусклым голосом:

— Зачем отпираться, Ирина Васильевна? Переступив с ноги на ногу, худой и длинный, он подошел к маленькому столику и сказал:

— Мы только с вами вот здесь полторы сотни отпечатали.

У нее затуманились глаза, она схватилась за край стола. Обратилась к Ольге Александровне:

— Мама, дай воды.

К ней подскочили солдаты, связали руки и увели.

Костю Беленко арестовали днем на квартире.

Борисову подпольщики предложили скрыться. Но он остался дома, опасаясь, что репрессии обрушатся на жену и детей. В ночь на семнадцатое августа в квартиру ворвались жандармы. Связали Алексею Ивановичу руки и вывели на улицу. Возле дерева он увидел Новикова.

В ту же ночь предатель показал дома Чибисов а и Ивановой. У нашли ротатор и пишущую ленту. В тюрьму бросили вместе с трехлетней Нелей. Леонида сильно избили, у него горлом пошла кровь, и он потерял сознание.

Марию Кузнецову взяли утром, допрашивали в комнате предварительного следствия. Перед этим Майснер затребовал из СД дела на группу Данилевского и Дерябина. В мае вместе с ними были схвачены Борисов, Кузнецова, Зимин, Михненко и Арутюнян. Сейчас же у Марии Кузнецовой допытывались, кто такие Науменко, Юрченко и другие подпольщики, имевшие связи с Данилевским и Дерябиным. Во время допроса ввели Новикова, за ним несли взрывчатку, автоматы, патроны.

— Откуда такое добро? — спросил переводчик.

— Все он показал,— ответил казак, качнув головой в сторону Новикова.— В стенах дома лежало, в квартире и на огороде зарыто.

Кузнецова и Новиков не обратили внимание друг на Друга, ибо они никогда не встречались. Называя на следствии фамилию Кузнецовой, о которой ему говорил Шведов, он имел в виду Лидию Яковлевну с Рутченково.

На коксохимзавод Майснер передал распоряжение задержать Власова. Фельдфебель, начальник охраны, вызвал Андрея Демьяновича к себе и запер в пустой комнате на втором этаже конторы. Поставил у двери часовых и стал дожидаться гестаповцев.

Власов приложил ухо к двери: в коридоре переговаривались солдаты. На цыпочках он подошел к окну и вылез на карниз. Добрался до открытого окна второй комнаты. Забрался в нее и потихоньку подошел к двери, но она оказалась запертой. Спустился на землю по водосточной трубе. Возле подстанции за ним наблюдали, затаив дыхание, Кириченко, Филатов и Мартынов.

Пробежав по заводскому двору, Власов перемахнул через забор и скрылся в поселке. Вслед за ним ушел и Степан Кириченко.

Брандт прикатил на завод с солдатами и Новиковым. Довольный фельдфебель доложил о пойманном бандите. Следователь пожал ему руку и направился следом за ним. Тот открыл двери и застыл на пороге. Лицо вытянулось, глаза полезли на лоб. В комнате никого не было...

В этот день Шведова привезли на допрос позже обычного. Брандт внимательно посмотрел на него и понял, что он совсем плох.

— Ну как, подумал над своим положением? — спросил следователь.— Скоро мы преподнесем тебе гостинец. Дурак ты, Шведов. Думал и мы похожи на тебя? Дудки. Тебя знает весь город, и завтра ты кое-кого увидишь. Будешь врать, как до этого,— пеняй на себя.

Брандт готовился к ночной операции. Уточнил с Новиковым подробности, послал на пристанционный поселок агентов, те установили, что названные предателем люди на месте, за исключением Цуркановой.

К Мельникову накануне Качура принес динамит.

— Гостинец прислала шахта,— сказал он, подавая сверток Татьяне Аристарховне.— А вы чем-то опечалены.

— Сашу и Новикова арестовали,— ответил Николай Семенович.—