– Не бойся, они так развлекаются.

Мужчина обернулся на звук. Косой лежал на кровати, подперев рукой голову. Во мраке его лицо казалось еще безобразнее.

– Кто?

– Надсмотрщики. Всю ночь в продоле[37] шарахаются, спасу нет. Думаешь, у них женщин не имеется?

– Здесь?

– А почему бы и нет? Знаешь, сколько хорошеньких воровок… Я лично на парочку заглядывался.

– Они их насилуют?

– Да не… Девчонки податливы, когда для них есть выгода. Знаешь, как с ворами поступают? Конечности рубят. А эти вон, здоровенькие. Стоит раздвинуть ноги – и тебе многое простят. Везет женщинам, их спасает красота. А вот нам остается только верить в собственную удачливость.

– Ты бы предпочел раздвигать ноги?

Косой мерзко усмехнулся.

– Будь я хорошенькой девицей, почему бы и нет? Может, на меня загляделся бы смазливый лорд?

– В твоем нынешнем воплощении это точно исключено.

Блэйр снова выглянул в коридор, но никого не увидев, вернулся в кровать.

– Не то чтобы я этим огорчен. У тебя семья-то есть? – Косой откашлялся и всхлипнул заложенным носом.

– Нет.

– Тогда легче. Скучать не о ком.

– А тебе есть?

– Нет. Я жену того… пером[38] подрезал, а тело поджег в доме сира Жоржа Рилла. Пока я зарабатывал золотишко, он трахал ее так усердно, что даже понесла.

– Дай угадаю, сир Жорж не оценил?

– Не оценил, ублюдок. Жаль, сестру его поиметь не успел. Хорошенькая девица… с большими сиськами. – Косой жестом описал выпуклость в районе груди. – Голосок, правда, писклявый до жути. Не люблю визгливых баб. Ты ей под юбку, а она как завоет, что уши закладывает.

– Но обошлись с тобой мягко, посмотрю, жив еще.

– Так я сверра не мочил, знал, чем это чревато. Что при старых королях, что при нынешнем, все одно – смерть. Делают вид, что дают право выбора, но выбор заключается в том, как именно ты хочешь умереть. Сейчас всех, кого не лень, на арену толкают. И тебя, кажись, для этого приберегли.

Блэйр промолчал. Великая Арена – о ней не знал разве что новорожденный. Главная достопримечательность столицы, любимое развлечение местных. Нечто подобное устраивалось и в малых городах, однако в Архорд съезжались с большей охотой и легче расставались с деньгами. Сражайся или умри. Людям вроде Блэйра в такие места путь заказан.

Снова раздался женский крик. Затем мужской смех. Блэйр улегся и закрыл глаза. Не хотелось слушать косого, говорить или воображать то, что происходить чуть поодаль. От примесей смрада Блэйр начинал задыхаться. Наверное, именно это и было адом. «Твоей жене повезло, – подумал он, поворачиваясь на бок, – она не гниет здесь. В лучшем случае она уже спасена». Кто-то громко храпел в соседней камере. Блэйр услышал над собой противный писк комара. Насекомое уселось на щеку, и мужчина тут же прихлопнул его без жалости. На сей раз сон пришел не так быстро. Блэйр еще долго лежал, слушая внешние звуки: смех, крик, храп, кашель. Новая реальность становилась ненавистнее с каждой секундой.

Глава 46

Договор

Утро оповестило о своем приходе скрежетом тюремного замка. Надсмотрщик уронил ключи, и они противно звякнули, ударившись о пол. Железная дверь со скрипом отворилась.

– Эй! А ну, подъем!

Едва Блэйр успел привстать, как двое крепких мужчин схватили его руки и завели их за спину. На запястьях сомкнулось железо. Мужчина попытался вырваться, но мощный удар в живот усмирил его пыл.

– Спокойнее будь, а то на месте прикончу. Ведите.

Блэйр почувствовал толчок. Его куда-то потянули, и мужчина поплелся за стражей, надеясь, что не на собственную казнь. До отца наверняка дошел слух о том, что старший сын угодил в тюрьму Архорда. Интересно, слышит ли он от Этэль что-нибудь вроде «я же говорила, от него хорошего не жди»?

– Давай шагай. – Стражник подтолкнул его в спину, и мужчине пришлось ускориться.

Они шли по длинному тюремному коридору – обители крыс и несчастных, не нашедших работы получше. Поворот направо, двадцать шагов, еще поворот. Мрачное место. Окна узкие, расположены слишком высоко. Не взобраться и не выпрыгнуть даже при желании. Несмотря на теплое время года, достаточно стыло. Камень будто намеренно не пропускает тепло, пытаясь оставить заключенных за барьером жизни.

– Стой.

Блэйр остановился и подождал, пока стражник постучит в темную дубовую дверь. Получив разрешение войти, он открыл ее и толкнул вперед мужчину.

– Чего встал? Пошел…

Блэйр переступил порог и остановился. Мелькнула мысль, что его опустят на колени, как в храме, но подобного не произошло. Стражник закрыл дверь и молчаливо замер, ожидая указаний. Мужчина мельком осмотрелся: небольшая комнатка, напоминающая личный кабинет. Серые стены украшало разного вида оружие: в основном ножи, длинные и короткие, остро заточенные, с известной гравировкой. Из интерьера только стол, кресло и пара небольших табуреток. Никакой роскоши вроде ковров или штор. Ни одной детали, отдающей дань уюту. На голых окнах виднелась паутина, на столе – куча хлама: желтоватые листы бумаг, цепочки, те же ножи, огарки свеч и еще какая-то мелочевка. На самом краю стояла откупоренная бутыль с ромом. В кресле вальяжно восседал мужчина, что, закинув ногу на ногу, крутил в руках черную веревку с небольшим клыком. Как только Блэйр вошел, он откинул безделушку на стол и поднялся.

– Проходи, не стесняйся.

Голос незнакомца оказался слащавым. Блэйр нахмурился, решив остаться на месте. Он внимательно осмотрел невысокого мужчину, довольно крепкого в плечах, но тонкого в талии. На нем были темные брюки, рубашка цвета хаки и расшитый жилет. Одеяние неприемлемое для стражи или смотрящих. Грубые практичные сапоги, несколько крупных перстней, завивающийся кверху рыжий волос; обладатель короткой бороды и игривой усмешки – он производил впечатление человека добродушного, даже слегка наивного. Слишком светлый и беспечно держащийся, незнакомец явно не был завсегдатаем этих стен. Он откопал среди хлама стакан, налил в него ром и протянул Блэйру.

– Желаешь выпить?

– Предпочитаю сохранять трезвость ума.

– Оно верно, – одобрил мужчина, затем приподнял стакан. – Хотя в таких местах иногда хочется забыться. Но раз не хочешь… я выпью… – И в несколько глотков он осушил его. – Оставьте нас, – он кивнул стражникам, и те удалились, закрыв за собой дверь. – Садись, в ногах правды нет. – Мужчина указал Блэйру на стул, будто хотел показаться любезным хозяином, и заключенный присел.

– Меня зовут Арравел Н’Гор, младший сын лорда Октава, двоюродного брата