Более полувека Волин исследует польский археолог В. Филиповяк (Filipowiak, 1962, 1974). Город возник на берегу суживающегося устья Дзивны, на переправе и перекрестке путей, среди болот, на невысоких холмах. В северной части зоны градообразования – городище Сребрне Взгуже, с укреплениями середины X в. Между ним и городом, окруженным с напольной стороны валом – Млынувка, грунтовый могильник с кремациями и ингумациями. Город вдоль берега реки первоначально состоял из торга и улиц, с юга к поселению примыкало капище, окруженное валом. Городские земляные валы, полукольцом охватившие город и гавань, были сооружены в IX в., в X столетии появились более мощные укрепления с решетчатой конструкцией в основании. С юга над городом высится Взгужа Висельникув с курганным могильником.

Застройка Волина документирована для X–XI вв. как плотная, типично городская, с бревенчатыми мостовыми и сменяющими друг друга постройками – срубами, частоколами и плетнями, сохраняющими в течение веков неизменную планировку участков. Берег был укреплен деревянной набережной. Ранние горизонты застройки относятся к началу IX в., перепланировки происходили в течение IX–X вв., к середине XII в. образовалось 12 строительных горизонтов. В древнейшем слое – раннегончарная славянская керамика фрезендорфского типа, известная в Колобжеге, Щецине, Любеке, Хайтабу, Бирке. В начале X в. появляются уличные настилы, дома столбовой конструкции или в технике «штаббау», биконическая керамика (судя по концентрации разнородных западнославянских форм, в Волин стягиваются ремесленники из различных областей Поморья). Большой дом столбовой конструкции открыт в «горизонте XV» (пятом снизу), в это время гончарная посуда составляет более 50 % находок, есть формы, широко представленные в Дании и Южной Швеции. Полное господство гончарной посуды устанавливается к концу XI в., когда город достиг наивысшего расцвета.

Колобжег возник в своеобразных топографических условиях, разветвленном устье небольшой реки Парсенты, прорезающем пустынное и слабозаселенное побережье. О беспокойном характере этого района свидетельствуют клады, зарытые в V в. Славяне вышли на морское побережье не раньше VIII столетия: в конце VIII – начале IX в. между реками Регой и Парсентой формируется сеть городищ, на реках вокруг них размещаются селища; в IX в. на побережье известны клады арабского серебра (с 830-х гг.) и находки отдельных монет; количество их резко возрастает в 860–910 гг. С середины X столетия в обращение входит западное, немецкое и английское серебро, количество монетных кладов и отдельных находок этого времени превышает более ранние на два порядка (Leciejewicz, 1989: 134–136).

Самое раннее городище в районе Колобжега, Кендржино, возникло на рубеже VIII–IX вв. и погибло в конце IX в. В первой половине IX столетия в 4 км от устья Парсенты у склона морены, отделенного озером, а с другой стороны – рекой, был поставлен «грод» напротив «Соляного острова» (Wyspa solna) с соляными варницами, также обнесенными укреплением. Городская крепость Колобжега обеспечивала защиту речной гавани, первоначальные дерево-земляные укрепления были обновлены в середине X в. и расширены в середине XI столетия. Помимо соляного промысла, среди населения были кузнецы, в IX–X вв. овладевшие технологией изготовления стали и «трехслойного пакета», засвидетельствована и обработка цветных металлов, янтаря, рога и кости, в том числе производство гребней, где на основе фризской технологии и конструктивных типов с рубежа IX–X вв. начинается развитие локальной поморской традиции односторонних составных гребней с геометрическим орнаментом.

Щецин на левобережье Одера, в вершине одерского эстуария, по динамике становления и типу развития относится к следующему этапу урбанизации Скандобалтики. Менцлин и Ральсвик, Волин и Колобжег рядом особенностей, как и Бирка с Хедебю, связанные с ними общностью торгового оборота, представляют собою «города старшего типа». Щецин на Замковой горе (Горе Триглава, еще одного славянского языческого божества) возникает в конце IX в. и развивается до середины XII в. как город с изначально плотной и устойчивой застройкой: срубы 2,7 × 3,3 м с очагом в углу или центре жилища, глиняным полом, типичные для славянского домостроительства, сменяют друг друга на городских участках, замкнутых городским валом. Располагая удобной гаванью и обеспечивая вооруженный контроль над навигацией (в гавани при рыбной ловле был найден меч вместе с ланцетовидным копьем и человеческим черепом, оружие датируется концом X – началом XI в.), Щецин в конце эпохи викингов оттеснил на второй план – Волин (который эпическая традиция связала с легедарной дружиной йомсвикингов, военной вольницей укрепленного порта) (Щавелев, 2002: 258–264).

Гданьск, впервые упомянутый в 997 г. как город, основанный польским королем Болеславом Хоробрым, представляет собою, как и Щецин, «город младшего типа» в эстуарии Вислы, над левым ее рукавом Мотлавой, в 5 км от Гданьского залива. Первоначальное городище было поставлено на островке, обнесено мощными укреплениями с деревянной решетчатой основой и с укрепленным предградьем; отделенный узким речным рукавом, на открытом предполье, обращенном к речной гавани, расположился посад, в западной части его находился торг. Эта структура была преобразована в 1224–1266 гг., когда городская цитадель с собором была выстроена южнее от старой, вверх и в стороне от Мотлавы (Гензель, 1986: 322–323).

Польский археолог Ян Жак сорок лет назад систематизировал «скандинавские импорты» на поморских польских землях (Zak, 1967). Прежде всего их следует различать по происхождению: «внеэкономическими факторами» объясняются такие находки, как женские фибулы из погребений Свелюбья, в Путтгардене, фибула из Менцлина, гривна с «молоточками Тора» из Волина, кость с рунической надписью в Любеке. Главными поставщиками такого рода импорта были скандинавские женщины, поселявшиеся в торговых центрах (вероятно, вместе с мужьями), и эти отношения характеризуют раннюю, I фазу поступления скандинавского импорта. Во II фазе более отчетливо проявляются следы купцов и воинов-скандинавов, ярче всего – в Волине. После разрушения Волина датчанами в 1043 г. прослеживается продвижение импорта в глубину ободритских земель, связанное с династическими контактами славянской и датской знати. От фазы к фазе нарастает значение морского разбоя как основного источника поступления ценностей, своя «эпоха викингов» у поморских славян наступает позднее, чем у скандинавов, но и длится дольше. Значительная часть западного серебра – скорее всего, военная добыча, так, датские монеты в кладе Малкендорф – вероятный след нападения ободритов на Ютландию в 1042 г., когда славянское войско прошло по Дании от Хедебю до Рибе.

Фазы развития торговых связей западнославянских центров Я. Жак делит, в свою очередь, на «ступени», различающиеся и по времени, и по направленности основных контактов (Zak, 1967: 76).

• Фаза I, 1 (800–890), Уппланд, Борнхольм.

• Фаза I, 2 (890–970), Уппланд, Хедебю.

• Фаза II, 1 (970–1043), Ютландия, Готланд, Сконе, Уппланд, Зеландия, Борнхольм.

• Фаза II, 2 (1043–1100), Сконе, Зеландия, Готланд, Борнхольм, Ютландия.

Центры развития связей также меняются: на первой фазе ведущую роль играют Старгард, Волин, Колобжег; на второй – Гданьск, Аркона, Уседом, Росток, Старый Любек. Вики и королевские города, как и «приморские торговые места» и княжеские «грады», последовательно сменяют друг друга по мере развития северной торговли Скандобалтики.

Границу фаз торговых связей поморских славян со скандинавами отмечает одна из самых ярких и