Шрифт:
Закладка:
Лукас оторвал меня от Зейна, его руки обхватили меня, как защитная клетка. — Ты в порядке?
— Со мной все будет в порядке.
Очевидно, мои слова прозвучали неубедительно, потому что он начал исследовать каждую царапину, укус и кусочек раненной кожи кончиками пальцев, осторожно прощупывая, пока я не зашипела от ощущения жжения.
— Лукас, прекрати. Я в порядке. — Чтобы доказать свою точку зрения, я использовала палочку, чтобы начать заживлять следы когтей на животе. Моя рука дрожала, а зрение затуманилось.
— Лови ее! — Сэмюэль крикнул без необходимости, потому что руки Лукаса уже подхватили меня. — Она истощена.
Ледяной дождь брызгал мне в лицо, когда Лукас нес меня внутрь особняка. Тепло согрело мои пылающие щеки и нос. Когда я открыла глаза, то увидела четыре обеспокоенных лица, пристально смотрящих вниз.
Сэмюэль умчался, вернувшись мгновение спустя со стаканом воды. Лукас взял его у него и прижал край к моим губам. Я выпила ее, мое горло было совершенно пересохшим. Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в маленькой гостиной, которую я никогда раньше не видела. Лукас держал меня на коленях посреди длинного дивана. Зейн и Кейд сели по обе стороны от него.
Как только я допила воду, Сэмюэль забрал стакан. — Ей нужен отдых, — сказал он. — Такой уровень магии, при длительном использовании, сказывается.
— С ней все будет в порядке, — сказал Зейн Сэмюэлю.
Ведьмак нахмурился, глядя на меня сверху вниз, как обеспокоенный родитель. В конце концов он кивнул и отошел.
Теплое, успокаивающее ощущение разлилось по моему телу, и я узнала в нем магию фейри. Кейд положил мои ноги себе на колени, пока его руки трудились над заживлением каждой маленькой ранки. Я позволила знакомому ощущению убаюкать меня. Я была невероятно измотана.
24
ЗЕЙН
Я гладил ее по волосам, пока она спала в объятиях Лукаса, а Кейд сосредоточился на ее исцелении. непреодолимое чувство собственности шевельнулось в моей груди. Я не хотел забирать ее у моих братьев. Она принадлежала каждому из нас в равной степени, а мы — ей. Нет, это чувство исходило из-за того гребаного вампира, Алекса, который осмелился попробовать нашу женщину.
Я был рад, что Шантри выбрала быстрое традиционное правосудие, иначе я бы сам потребовал этого. В старых обычаях были моменты… которые я ценил, хотя и не многие из них. От присутствия Картеля «Ковена Нокс» под моей крышей у меня мурашки пробежали по коже. Они напомнили мне о ковене, в котором я вырос. То же отчужденное поведение, строгая иерархическая структура и суровые наказания.
Оказаться на самом дне этого гадючьего гнезда было худшим из возможных мест в мире. Я терпел это место восемнадцать лет. Чем хорош самый низкий из слуг — раб только по названию — кроме как источником пищи для высших? А каждый вампир был выше меня по положению.
То, что с Эммой обращались таким же образом, как с не более чем сосудом для утоления голода, заставило мою кровь вскипеть. Сегодня вечером я собирался с удовольствием понаблюдать за кончиной Алекса.
Кейд, должно быть, уловил бурлящую во мне ярость. Он поднял взгляд и вопросительно приподнял бровь. Я покачал головой и продолжил перебирать пальцами шелковистые волосы Эммы. Скоро она будет моей. Связана со мной так, как никто другой никогда не был связан. Связь, которой я избегал, считал невозможной, до встречи с ней. До того, как впустил ее под свою кожу и в свое сердце.
Мама Холт, узнав о грехах непослушного вампира, приказала всем домочадцам присутствовать на его казни. В том числе и наших милых гостей. Определенные кодексы, особенно среди нашего вида, никогда нельзя было нарушать. «Затмение» перешло одну из этих граней, и они заплатят за это, точно так же, как Алекс будет наказан за свои преступления сегодня вечером.
Эмма проспала весь день. Теперь она была на своем законном месте, уютно устроившись между мной и Лукасом, с Кейдом за спиной. Фейри держался на расстоянии, но не настолько, чтобы между ним и Эммой проскользнуло еще одно тело.
Толстый столб был установлен в большом дворе за домом. У его основания уже был сложен готовый к разжиганию погребальный костер. В толпе воцарилась тишина в ожидании того, что должно было вот-вот произойти.
Обменявшись понимающими взглядами с мамой Холт, Шантри встала перед столбом и заговорила: — Друзья, мы собрались здесь сегодня вечером, чтобы стать свидетелями казни одного из наших. Он нарушил основное правило и теперь будет страдать от последствий. По закону ковена, он будет сожжен. Приведите преступника.
Задние французские двери особняка открылись. Два вампира из «Ковена Нокс» стояли рядом с Алексом. К его чести, мужчина хранил молчание с высоко поднятым подбородком. Это раздражало меня одновременно восхищая тем, что он безропотно встретил смерть. Как он смеет высоко держать голову, как будто законы на него не распространяются? Как будто он лучше любого из нас. Это было не так. Скоро это будет доказано.
Я хотела услышать его крики, и я услышу. Мы все услышим. Никто не выдержал бы огня и не хранил бы молчания до конца.
Вампиры привязали его к месту. Не было никаких последних слов. Ни суда, ни допроса. Шантри взяла горящий факел и, обойдя вокруг него, зажгла костер через несколько интервалов. Хворост вспыхнул с треском.
Пламя перекинулось с меньших деревяшек на бревна покрупнее. Слабые капли дождя никак не повлияли бы на грядущий ад. Мы все смотрели, как он разрастался, огонь поднимался все выше и ближе к Алексу. Он танцевал вокруг его ног, подбираясь все ближе к середине.
Когда от порыва ветра вспыхнуло пламя, одежда вампира загорелась, и он начал кричать. Его крики эхом отдавались в моей голове. Один голос превратился в два, когда воспоминание о гибели моих родителей в огне непрошено всплыло на поверхность. Подробности той роковой ночи были в лучшем случае туманны, поскольку я был слишком мал, чтобы понять, чему я был свидетелем.
Эмма вздрогнула и на мгновение уткнулась лицом мне в плечо, прежде чем снова повернуться к ужасному зрелищу. Я придвинулся ближе к ней, предлагая утешение и изгоняя старые воспоминания из своего сознания. Это было давно. Теперь все было по-другому.
Казнь длилась дольше, чем для человека, учитывая врожденную стойкость сверхъестественных
