Шрифт:
Закладка:
Бесстрашные чудики
С самого начала в 1983 г. Уэйн и его товарищи по группе всегда были нетрадиционными и независимыми. Начав путь в Оклахоме, они создавали музыку и искусство, которые называли «панком», «прогом», «психоделикой» или просто «нечто странное». То же самое можно сказать об их выступлениях, некоторые из которых они рекламировали не как концерты, а как «эксперименты», в которых аудитория выступала в роли соучастника. Их «парковочные эксперименты» 90‑х гг. заключались в том, что члены группы дирижировали забитой машинами парковкой, где фанаты включали различные записи группы в разное время и с разной громкостью. (Если вы собирались участвовать, то вам была нужна мощная стереосистема в машине — афиша концерта сообщала, что «чем громче, тем лучше».) Во время других концертов фанаты проигрывали записи на переносных магнитофонах или надев наушники. Когда группа выступает на сцене, на ней обычно полно танцующих зайчиков и космических львов (опять же, верные фанаты в костюмах), пушек с конфетти, воздушных шаров размером с автобус и другого диковатого реквизита, подготовленного «Липс» по случаю. Фильм Бреда Бисли 2006 г., рассказывающий о группе, с любовью (и весьма точно) описал их как «бесстрашных чудиков».
Какую роль во всём этом играет интерес Уэйна к манге и фантастике? Проще всего будет сказать, что Уэйн заимствует оттуда идеи, образы и темы, когда вместе с группой пишет песни. Но на самом деле связь куда глубже, ибо музыка Уэйна воплощает теорию искусства и графического представления, которую также можно найти в самом сердце жанра комиксов. Она почти идентична той, что Скотт Макклауд выводит в его «Осмыслении комиксов» и постепенно приводит к осмыслению чудачеств «Липс», а также пониманию того, как манга, аниме и графические романы проникают в массовую культуру. Если бы Уэйн был господином вселенной, эта философия искусства разрослась бы и распространилась, как простая жизненная философия. Для него она могущественная, освобождающая, позволяющая взять всё от данной нам жизни. И если вы видели выступление «Липс», то вы, возможно, уже с ним согласны.
Получеловек, полумаяк
Я начал понимать этот характерный карикатурный подход к искусству, когда впервые увидел живое выступление «Флейминг Липс» вместе с Беком в 2006 г. Бек исполнял «За поворот», отчаянно грустную, медленную, жалобную песню из своего альбома 2002 года «Полный поворот», записанного на студии «Интерскоп». В песне по иронии рассказывается о мимолетной быстроте жизни. По голосу Бека кажется, что он уже на пороге смерти, когда он поёт:
Незачем волноваться,
Жизнь идет своим чередом,
Проносится быстрее пули,
Из опустошённого пистолета.
…
За за за поворот,
За за за поворот.
И пока Бек пел на тёмной сцене, неторопливо наигрывая на акустической гитаре, позади него появился Уэйн с деревянным стулом и каким-то предметом, от которого тянулся кабель. Это была лампа, рабочий светильник, как мне кажется, в котором сидела синяя лампочка. Уэйн включил его, забрался на стул и начал раскручивать над головой как лассо. Он постепенно отпускал шнур, так что к тому моменту, когда Бек добрался до второго куплета, лампа делала большие плавные круги, оставляя светящийся след в темноте, где звучала песня.
Это был совершенно потрясающий момент, но не только из-за красоты песни Бека и зловещей, загадочной роли выступления Уэйна — был ли это свет сирены? Что-то вроде сигнала тревоги? Отсылка к «повороту»? Момент был потрясающий, потому что Уэйн создал эту красоту таким простым неказистым способом. Никакой управляемой компьютером подсветки, прожекторов или дорогих приборов — просто стул, прогулка до магазина с пятнадцатью баксами в кармане и человек, сам Уэйн, который готов встать и сделать то, что надо. Это идея, к которой Уэйн возвращается снова и снова в своём творчестве и интервью: в самых обычных вещах и обстоятельствах заложено огромное количество поразительной красоты. Но чтобы её найти — и получить от неё удовольствие — нужно правильным образом смотреть на вещи и взаимодействовать с ними.
Изолента и клей
Концерты «Липс» представляют собой праздник такого самодельного, собранного прямо на месте веселья и волшебства. Облачённый в один из своих фирменных костюмов, обычно белых, Уэйн правит своим шоу, как цирковой антрепренёр, иногда исполняя песни в мегафон, иногда истекая поддельной кровью, а иногда используя переносные прожекторы или генераторы тумана. В определённый момент он забирается в свой человеческий аналог прогулочного шара для хомяков (в группе называют его «космический пузырь») и выходит (точнее, выкатывается) навстречу протянутым рукам в зрительном зале.
В клипах и фильмах всё становится ещё более причудливым. В одной из первых сцен «Рождества на Марсе» — фильма группы, послужившего так же как клип для песни «Наблюдение за планетами» из «Эмбрионального» альбома — люди, извиваясь, лезут наружу из огромных надувных шаров сквозь похожие на вагину отверстия. Это вовсе не так шокирующе и вульгарно, как кажется, поскольку весь реквизит явно самодельный и ненатуральный (хотя голые люди из клипа на эту песню точно самые натуральные). В этих и многих других видеоработах «Флейминг Липс» можно обнаружить кучу изоленты, термоклея, стройматериалов и богатств из лавки старьевщика.
Совершенно неубедительные спецэффекты снова указывают на близость группы к манге и комиксам. С метафизической точки зрения «Зе Флейминг Липс» и художники манги работают в одном отделе: они создают неправдоподобное искусство. Оно не должно отражать или копировать реально существующие объекты или события в той или иной области или эпохи. Вряд ли для вас это открытие, если вы читаете эту книгу. Ни один адекватный фанат «Астробоя», например, ни за что не подумает, даже на мгновение, что где-то во вселенной живёт мальчик с торчащими чёрными волосами и реактивными двигателями в ботинках.
Но при этом большинство художников тяготеют к той или иной форме реализма. Микеланджело хотел, чтобы его Давид не только выделялся как прекрасная статуя, он хотел, чтобы в ней можно было найти нечто большее, чем камень,— гуманность, человеческую отвагу и исторического Давида, знаменитого тем, что он победил гиганта Голиафа при помощи рогатки. Даже в нереальном мире «Спайнал Тэп» очевиден поиск реализма, когда выясняется, что копия Стоунхенджа, которую они заказали, оказалась лишь 18 дюймов в высоту вместо 18 футов. Их первое исполнение песни «Стоунхендж» с новым реквизитом обернулось провалом, потому что обнажило фальшь и надувательство их искусства. Фанаты смогли
