Шрифт:
Закладка:
4 апреля виделся с Петром Гордон, перед тем переговоривший с А. С. Шеиным. Полки продолжали собираться. Воронеж становился все многолюднее, и в этот день пришел туда принадлежавший к составу Гордонова корпуса стрелецкий полк Михаила Протопопова. 5 апреля, в Вербное воскресенье, государь, как сообщает нам «Тетрадь певчих дьяков», слушал литургию, а накануне всенощную в Успенском монастыре на посаде, обедал у Строганова. Всю наступившую затем Страстную неделю Петр ходил к службам в тот же Успенский монастырь. 6 апреля Гордон утром был по делам у боярина Шеина, а затем сопровождал Петра в его поездке на другой берег реки. Из отметки Гордона о том, что он в тот же день был у генерала А. М. Головина, видно, что этот генерал находился уже к тому времени в Воронеже. С 7 апреля началась продолжавшаяся четыре дня буря. «В ночь на 7-е, — пишет Гордон, — началась сильнейшая буря. На рассвете стал падать чрезвычайно сильный снег. По этой причине я целый день пробыл дома и нельзя было ничего предпринять с галерами». О буре и холоде сообщает и Петр в письме от 7 апреля к Виниусу: «А здесь, слава Богу, все здорово; только сегодня по утру ост-винт великую стужу, снег и бурю принес». Однако из записки Петра к Т. Н. Стрешневу, помеченной «7-го числа с пристани Воронежской, соверша и спустя на воду галеру», видно, что и 7 апреля, несмотря на бурю, была все-таки спущена галера. В тот же день Петр писал к Ромодановскому, сообщая о приезде в Воронеж Шеина и А. М. Головина, «со всеми при них будущими», к Кревету с распоряжением: по делу о починке сломавшейся пиловальной мельницы в Преображенском, которой заведовал Кревет, и к Т. Н. Стрешневу[487]. 8 апреля, пишет Гордон, «продолжалась буря со снегом и холодом целый день. В 3 часа после обеда ко мне пришел его величество и оставался до полуночи. Он мне возвратил мой инструмент, который будет употребляться при метании бомб, и получил обратно свои ящики».
«9 апреля, — читаем в его же дневнике, — продолжалась сильнейшая буря с морозом… Я получил приказ принять 47 стругов с принадлежащими к ним лодками и 1 ертоульный струг (передовой, авангардный). 10-го ночью и утром было ветрено и холодно. Выпало масса снегу. После обеда буря несколько ослабела, и стало теплее. Его величество прислал мне два циркуля и транспортир с двумя другими маленькими инструментами». 12 апреля Петр слушал заутреню в соборной воронежской церкви. Заутреня сопровождалась небывалым, вероятно, в Воронеже эффектом: как только крестный ход вошел в церковь и стали петь ирмос «Воскресения день», раздалась великая пушечная пальба, продолжавшаяся «мног час»[488]. За литургией Петр был в Успенском монастыре и затем в течение всей недели ходил к обедням в этот монастырь. В течение этой недели, как свидетельствует та же «Тетрадь певчих дьяков», производился усиленный спуск галер: «Спущали многие каторги или фуркаты»[489]. 13-го Гордон был у Петра и у бояр, очевидно, с поздравлениями. 14-го царь с компанией обедал у П. М. Апраксина[490]. 15-го он обратился с пасхальным поздравлением к московским друзьям, избрав почему-то Виниуса посредником для передачи этого привета. «Min Her, — писал ему царь в этот день. — Писмо твое, апреля 8 дня писанное, мне в 13 день отдано, которое выразумев, благодарствую за оное. Посем: государем генералисимусам князь Федору Юрьевичю, Ивану Ивановичю (Бутурлину), потом: Лву Кириловичю, Тихону Никитичю, князь Борису Алексеевичю, Гаврилу Ивановичю (Головкину), Ивану Трифоновичю (Инехову), Андрею Крефту, которым, государем (Ромодановскому и Бутурлину) — яко государское, господам — яко господское, да исправитца поклонения. И поздравляем в нынешний день светло Христово триумфа над Люцыпером и дет-ми его. При сем желаем от вас, тамо пребывающих, прошения к Богу, да яко отец наш Господь Бог днесь победи отца их мохметанского диявола, да сподобит и нас над детми его победители быти. Посем прошу оных господ, да не прогневаютца, что на всякое писмо соотве[т]ствования нет, каторая не для лени, но великих ради недосужств и празника. З будущею же почтою отповеть и против сих писем будет. Piter». На это приветствие князь Б. А. Голицын отозвался шутливым посланием, начинающимся голландско-латинской фразой с весьма неблагополучной грамматикой, с благодарностью, но и с выговором за то, что Петр не писал лично ему, а передал поклон через третье лицо:
«Min Her Capitaneus Capitanus, ut salutes ex annos multos. Бью челом много за милость твою, что соизволил приветить милостию кариtанскою (так!). Но впредь пиши и сам, не ленись… ты чаеш, что толко дела, что у тебя, а у нас бутто и нет. Ты забавляесся в деле, а я в питье: то все одно дело… Liutenant Бориска.
Odmiral zdrawstwui». Благодарил и Виниус в ответном письме от 20 апреля: «Allergenaedigsten grooten Heer. Ваша, великого государя, ко мне, холопу вашему, милостивая грамота с Воронежа, апреля в 15 день, здесь в 20 день достигла, юже, облобызав, радостно приял есмь, и воздав Господу Богу благодарное о вашем государском здравии поклонение за толикую милость вам, великому государю, яко убогий и последнейший ваш государев холоп, челом бью и в том повеленное исправил». Виниус воспользовался случаем сообщить Петру последние заморские вести, держа Петра, таким образом, в курсе западных событий: турки собираются пойти на цесаря в числе 120 или даже 150 тысяч; у цесаря против них изготовлено 80 тысяч доброго войска. Союзники, англичане и голландцы, с великим свирепством готовятся на француза: надежда на мир вследствие открывшегося заговора якобитов[491] против короля Вильгельма совершенно угасла. Виниус извещал далее государя об отъезде посланных курфюрстом Бранденбургским 2 инженеров и 4 бомбардиров 1 апреля из Кролевца на Вильну; их надо ждать 20-го или 25-го числа в Смоленске, если не будет им задержки в Литве. Письмо заканчивалось, однако, печальной вестью о захвате французами государева корабля «Святой Павел», шедшего из Архангельска под голландским флагом. Иди он под русским, нейтральным, флагом, французы, конфисковав только голландские товары, которые он вез, самого
