Шрифт:
Закладка:
— Благодарю, госпожа, — галантно поклонился я.
Вместе с памятью возвращались и манеры.
— Перестань, — рассердилась она. — Обращайся ко мне как раньше, уж будь добр.
С подозрением взглянула на двух оставшихся в зале людей — Волха на лавочке в передних рядах и Зутти у дальнего окна, взмахнула распущенными светлыми волосами и направилась прочь. Я был уверен, что в первую очередь она поднимется в комнату, где без движения лежал в постели Йорф — как будто её визит мог что-то исправить…
— И как, старик? — поинтересовался я, спускаясь наконец с пьедестала, на котором проторчал добрые пару часов, и усаживаясь рядом с алхимиком. — Справился я или нет?
Шикшни, почуяв свободу, тут же облепили мои плечи.
— Ваша матушка рассчитывала на несколько иной результат, господин, — хитро улыбнулся тот. — Но вышло тоже недурно.
— Вот как, — я покосился через плечо — взгляд Зутти по-прежнему сверлил мне спину. — Что делать с остальными пятерыми призванными, Волх?
— Что с ними делать, господин? — прищурился алхимик. — Вы и вдвоём справились. Пускай себе спят в сознаниях своих носителей.
— Но ведь это живые души, — нахмурился я. — Не пробудить их — всё равно что дать им умереть.
— Они и так уже однажды умерли, господин. К тому же я понятия не имею, кто их носители.
— Что?..
— Имена знали только ваша матушка и сама госпожа Крисна. И ещё… Боюсь, перед вами проблемы понасущнее, чем поиск непробуждённых призванных, — лёгким кивком головы он указал назад — туда, где застыл каменным изваянием Зутти, а потом поднялся. — Прошу меня извинить, господин, такие долгие мероприятия мне уже не по возрасту.
Зутти сдвинулся с места лишь когда за стариком захлопнулась дверь. Я краем глаза следил, как он неторопливо вышагивает вдоль опустевших рядов скамей. Нам, наверное, давно уже следовало поговорить — но кто бы позволил в царившей суматохе?
— Ну что, призванный, — с усмешкой вымолвил он, останавливаясь напротив.
— От призванного слышу.
Он ухмыльнулся ещё шире и ткнул пальцем в облепивших меня шикшней:
— Забавные создания.
Чёрные комочки задрожали, заволновались — и вдруг один за другим принялись покидать мои плечи. Я сжал зубы, когда последний шикшень присоединился к кружащим над головой Зутти собратьям.
— Чего ты хочешь?
— Для начала — власти, — оскалился он. — Контроля над происходящим. Всё просто. Ты ведь и сам уже понял, правда, Руто?
— Настоящий избранный из пророчества — это ты, — горько усмехнулся я. — А я — так, для отвода глаз. Никто бы и не подумал, что главная роль отведена простецу из побочной линии семьи, а не сыну главы, прямому потомку пророчицы. Матушка всё чётко распланировала.
— Технически, я тоже прямой потомок. Если, конечно, брать в расчёт мужскую линию. В этом вопросе я с тобой солидарен — местные предрассудки просто нелепы.
Возможно, если атаковать прямо сейчас — сработает эффект неожиданности? Да и я уже не тот слепой котёнок, что вчера. Вернувшаяся память принесла с собой знания и умения, полученные в ходе долгого и упорного тайного обучения под руководством Ильдасты…
— Не дёргайся, братец. Нам нечего делить. Сиди на своём троне, сколько влезет. Настоящей власти там нет и никогда не было — не думаю, что в этом плане здешний мир сильно отличается от моего родного.
— Тебе не нужен трон?
Зутти рассмеялся.
— Скажи, Руто, какова магия в том мире, откуда ты пришёл?
— В моём мире не было магии.
— Лукавишь, кажется. Мне рассказывали, как ты умеешь перемещаться из одного места в другое. В этом мире таких чар не существует, значит, ты принёс их с собой.
Я задумался. Из воспоминаний хозяина тела я знал, что тот тайком обучался привилежным приёмам — ручным молниям, медовым путам, белому зеркалу… И даже запретным — той же огненной магии. Но хватать самого себя за шкирку и тащить через пространство и материю он точно не учился.
— Кем ты был — там? — осведомился Зутти.
— Солдатом.
— Правда? Сразу и не скажешь. Должно быть, не самым хорошим солдатом. А вот я был магом, одним из сильнейших.
— Недостаточно сильным, чтобы не подохнуть.
— У великих всегда полно врагов, — пожал плечами Зутти. — В тот день от меня отвернулась удача, как я сначала решил… Сейчас, однако, уже понял, что это было самым крупным везением в моей жизни — я попал сюда.
— То есть, обратно в свой мир ты не хочешь?
— Обратно? — Зутти разразился неприятным, жестоким хохотом, из-за чего в сердце вгрызлась тоска по неуклюжему, добродушному товарищу. — Нет. Это же подарок судьбы — примитивный, слабый мирок, который так просто подчинить, использовать… и двигаться дальше! А ты, значит, хочешь обратно?
— Толку хотеть, — я отвёл глаза, стараясь не показывать, как меня продрало мурашками при его словах, — если это всё равно невозможно. Да и столько времени прошло…
— Возможно всё. Вопрос только в уровне могущества, — задумчиво произнёс Зутти, дразня снующих меж его пальцев шикшней. — А время — всего лишь переменная и вовсе не является необратимым.
— Но нужного уровня могущества у тебя нет, ведь так?
— Будет.
Я угрюмо смотрел на него. Пушистые чёрные предатели уже вольготно расселись по его плечам и голове, как ещё недавно по моим. Это безумно раздражало.
— Чего ты хочешь, — с нажимом повторил я, — от меня?
— Всего того, на что ты готов ради возвращения домой.
Образы Катьки и Антошки, поблёкшие было от безысходности, снова наливались красками. Можно ли ему верить? Даже если обманет — что мне терять? То есть, терять, конечно, уже есть что, но всё это казалось таким мелким, таким бесцветным по сравнению с возможностью, хоть и совсем крохотной, вернуться домой…
— Думай, — безразлично бросил Зутти, разворачиваясь обратно к окну. — Прямо сейчас ты мне всё равно не нужен. Играйся дальше в императора, проводи свои реформы, делай с этим миром всё, что хочешь. Но имей в виду: он обречён.
— В смысле? — похолодел я.
— Когда я покорю ту восхитительную силу, которую они
