Шрифт:
Закладка:
Монах-капуцин отделался десятью годами тюрьмы, жену Лоренцо упекли в монастырь. Калиостро умудрился избежать виселицы или костра благодаря папе, который смягчил наказание до пожизненного заключения в темнице. Поэтому его отправили в форт Сан-Лео, где он через некоторое время сошел с ума из-за болезни и частых побоев, которым подвергался.
Римская инквизиция располагала и другими местами, где содержались узники. Это были тюрьма Тор ди Нона (там побывал среди прочих Джордано Бруно), которую впоследствии снесли для возведения вместо нее берегоукрепительных сооружений по течению Тибра, и самая настоящая тюрьма дель Сант-Уффицио, торжественно открытая осенью 1566 года большими празднествами и артиллерийскими залпами, в наши же дни предназначенная для менее жестоких целей. Дворец дель Сант-Уффицио до сих пор возвышается на одноименной площади, в двух шагах от площади Святого Петра, и сегодня является резиденцией Конгрегации доктрины веры. Двадцать четыре года подряд кардинал Йозеф Ратцингер входил в эти массивные ворота, поднимался на второй этаж и садился в кресло в своем кабинете. Обстановка скромная: письменный стол из темного орехового дерева, антикварная картина, изображающая кающуюся Марию Магдалину, распятие. Название палаццо вызывает воспоминания о телесных страданиях, наказаниях и пытках, но само по себе здание — единственный сохранившийся след старинного комплекса судебных учреждений, задуманного папой Павлом III в 1542 году. Святая римская и универсальная инквизиция возникла как заслон, оплот защиты веры и борьбы с ересями.
Чудовищные допросы инквизиции велись в Новых тюрьмах, на виа Джулия. Эти здания были возведены согласно приказу папы Иннокентия X Памфили в 1647 году по проекту Антонио дель Гранде и окончательно завершены в период понтификата Александра VII Киджи. Сегодня, по иронии судьбы, там находится Национальная дирекция по противодействию мафии. На втором этаже, неподалеку от офиса прокурора, в одной из комнат все еще заметны следы ее прежних функций: крюк, закрепленный в стене, служил для того, чтобы удерживать подсудимых во время истязаний в одном положении. Вплоть до 1968 года Новые тюрьмы были отданы Музею итальянской преступности, позднее куда-то съехавшему. Эти камеры были обязательным пунктом посещения и часто становились этапом, предварявшим эшафот, для всех тех, кто исповедовал взгляды, расходившиеся с официальными церковными.
На тему трибуналов инквизиции в Италии и за ее пределами написано так много книг, что нередко мифология, коварная и цепкая, вытесняет фактуальность, историческую действительность, реконструируемую на основе реальных событий. Отдельно от всякого рода преувеличений и искажений следует отметить, что этот феномен, без сомнения, сыграл важную роль в истории церкви, в частности итальянской.
С самых своих истоков, пока медленно формировались каноны и ортодоксия, церковь (как и всякий политический организм, возникший на базе идеологии) почувствовала острую необходимость противостоять доктринальным уклонам (ересям), карая тех, кто запятнал себя приверженностью им, равно как и тех, кто читал, распространял или хранил произведения, считавшиеся еретическими. Собор, созванный в Тулузе в 1229 году, запретил мирянам владеть собственными экземплярами Библии, а в 1234 году собор в Таррагоне повелел сжечь все имевшиеся книги Священного Писания, изданные на вольгаре (народных языках, отпочковавшихся от латыни). Типичной чертой всех процессов был принцип — неведомый, кстати, римскому праву, — согласно которому обвинение в ереси может осуществляться в рамках специальной процедуры, то есть в отсутствие достоверных свидетельских показаний. И не только: каждый прознавший о возможной ереси обязан был немедленно донести об этом в ближайший орган инквизиции, в противном случае его будут считать соучастником. Отзвуки этого принципа обнаруживаются в тексте клятвенного отречения Галилея, в котором среди прочего великий ученый был вынужден пообещать: "Если я узнаю о каком-нибудь еретике или заподозрю кого-то в ереси, то заявлю о нем в эту Святую палату [инквизицию], инквизитору или ординарию того места, где я буду в тот момент находиться".
В ранние эпохи наказаниями по приговорам были преимущественно интердикт[120] или отлучение. В дальнейшем меры ужесточились, хотя недавние исследования и доказали, что их суровость варьировалась в зависимости от страны и периода. Перед инквизицией представали по обвинениям в магии, дьявольском колдовстве, порче, незаконном обладании кем-то или чем-то, симулируемой святости, содомии; в более общем ракурсе — за все то, что расходилось с доктриной и позволяло заподозрить возможную девиацию от официального канона.
Долгие годы инквизиция обладала первостепенным влиянием внутри церкви. К примеру, среди семи пап второй половины XVII века лишь двое не занимали до этого те или иные инквизиторские должности. Папа Ратцингер, Бенедикт XVI, вновь возродил эту традицию.
Итак, чем же была инквизиция и какое положение она занимала в стратегии Святого престола? Конгрегация святой римской и вселенской инквизиции — коллегия кардиналов и прочих прелатов, зависевших непосредственно от папы, — тоже была детищем Павла III Фарнезе. Точкой отсчета для нее стала булла Licet ab initio (1542 год). В задачи этой структуры входили поддержание и защита интегральной целостности веры, изучение и искоренение ошибок, заблуждений и ложных доктрин. Необходимым дополнением являлся Индекс запрещенных книг, составлявшийся с 1571 года, — о его целях мы поговорим чуть позже. Римские инквизиторы обладали юрисдикционной компетенцией в отношении всего католического мира, хотя на практике их деятельность почти всегда ограничивалась Италией. Среди самых знаменитых процессов на ее счету те, что проводились над Джордано Бруно и Галилео Галилеем.
Инквизиторы-доминиканцы Яков Шпренгер и Генрих Крамер, посланные папой Иннокентием VIII в Германию, собрали в одной книге-руководстве всю максимально полезную информацию, позволяющую узнать, допросить и покарать ведьм и еретиков. Труд был опубликован в городе Шпейере в 1486 году под названием, обреченным на долгую славу, — Malleus maleficarum ("Молот ведьм"); переизданный несметное число раз в XVII веке, он достиг невероятного тиража в тридцать пять тысяч копий.
Отклонения в поведении, демонстрируемые "ведьмами", духовники (передававшие в трибунал информацию о подозрительных случаях) приписывали исключительно дьяволу, засевшему, как правило, в женских гениталиях. На самом же деле большая часть обвинений касалась порочных сексуальных отношений, внебрачных или извращенных совокуплений, непристойных поцелуев и в особенности 1’osculum infame, что означает "поцелуй анального отверстия Сатаны". Во многих документах проскальзывает навязчивая идея неутолимой женской похоти, из-за которой обвиняемым часто выбривали волосы на лобке, дабы лишить дьявола его любимейшего укрытия. Лекарством служили некоторые необычные виды экзорцизма, сопровождаемые "продувкой" и иными манипуляциями "в причинном месте".
Предусмотренная процедура была схожа с обычными судебными: обвинительный акт, устные или письменные свидетельства, прочие улики, выступление стороны обвинения, ответная речь защиты
