Шрифт:
Закладка:
Наступила напряженная тишина. Уильям посмотрел на Бертрама, а Бертрам с интересом посмотрел на Уильяма.
– Думаю, нам стоит пойти ужинать, – сказал Уильям через минуту.
– Да, пожалуй, – согласился Бертрам.
И все трое зашагали в сторону дома.
Глава IV
«В этом вся Билли»
На этот раз Билли не уехала из Страты. Не прошло и двадцати четырех часов, как последняя вещица из коллекции мистера Уильяма Хеншоу была осторожно снесена вниз по крутой лестнице пансиона, провожаемая разочарованным взглядом хозяйки в расшитом бисером одеянии, у которой остались плата за месяц и две свободные комнаты. Еще через двадцать четыре часа ее бывший постоялец с усталым вздохом опустился в свое любимое моррисовское кресло в старой знакомой комнате и оглядел ее довольным взглядом. Все сокровища стояли на своих местах, от четырех маленьких камешков, которые он хранил с самого детства, до ручек из Баттерси, которые привезла ему Билли. Пит, как бывало раньше, хлопотал вокруг с метелочкой для пыли. Бертрам весело насвистывал у себя в мастерской. Уильям Хеншоу был дома.
Закончив с этим, Билли отправилась повидать тетю Ханну.
Тетя Ханна радостно с ней поздоровалась, но в глазах у нее стояли слезы. На ней была серая шаль, а сверху еще одна, черная – верный признак нездоровья, физического или душевного, известный всем ее друзьям.
– Я уж думала, ты меня забыла, – сказала она, безуспешно пытаясь казаться веселой. – Ты уже три полных дня дома.
– Я знаю, тетя, – улыбнулась Билли, – и мне очень стыдно. Но я была так занята! Мой багаж наконец прибыл, и я помогала дяде Уильяму устраиваться.
Тетя Ханна удивилась.
– Устраиваться? Ты имеешь в виду, что Уильям переехал в другую комнату?
Билли странно засмеялась и посмотрела тете Ханне в глаза.
– Да, он переехал, – сказала она, – но теперь вернулся в свои старые комнаты. Видимо, вы с ним давно не виделись.
– Нет, – тетя Ханна покачала головой, – я была у него один раз, несколько недель назад, но с тех пор мы и правда не встречались. Мы тогда поговорили на одну важную тему, а теперь, Билли, я хочу поговорить с тобой, – торопливо сказала она. – Конечно, я не стала уезжать, пока ты не вернешься, потому что ты ничего не сказала о своих планах, но…
– Уезжать? – воскликнула Билли. – Куда? Вы о чем?
– Разумеется, уезжать отсюда, дорогая моя. Я не стала снимать комнату, пока тебя не было, но теперь немедленно этим займусь.
– Чепуха, тетя Ханна, я вам не позволю, – засмеялась Билли.
Тетя Ханна ощутимо напряглась и решительно поджала губы. Даже мягкие кудельки за ушами неожиданно встопорщились.
– Билли, – твердо сказала она, – мы должны быть друг с другом откровенны. Я знаю о твоей доброте и высоко ее ценю. Но я не могу жить с вами. Мне не следует этого делать. Это никому не принесет радости. Я буду неприятным старшим братом, который всем мешает. Я испорчу первые дни твоего брака, и если я уеду на два месяца, вы никогда не забудете этого счастья и свободы, когда дом будет предоставлен вам целиком.
В начале этой речи глаза Билли все еще улыбались, но постепенно улыбка сменилась удивлением, а потом полным недоумением.
Билли вдруг села прямее.
– Но, тетя Ханна, именно это дядя Уильям… – Билли замолчала и подозрительно взглянула на тетю Ханну. В следующее мгновение она расхохоталась.
Тетя Ханна казалась опечаленной, но совершенно не удивленной. Билли этого, кажется, не заметила.
– Тетя Ханна, неужели вы тоже! Как забавно! – Она хихикнула. – Подумать только, вы оба, милые мои старики, придумали такое.
Тетя Ханна сменила позу и плотнее завернулась в черную шаль.
– Билли, я правда не понимаю, о чем ты, – вздохнула она, явно пытаясь себя контролировать, – но я точно знаю, что не смогу жить с вами.
– Господи, да я этого и не жду, – весело успокоила ее Билли.
– Ох. – Удивление, смирение, испуг и боль раскрасили лицо тети Ханны алыми пятнами. Одно дело – думать, что ты отказалась от дома, а другое – знать, что тебе в нем отказано.
– Тетя Ханна! – воскликнула Билли, тоже покраснев. – Не смотрите на меня так! Я не это имела в виду! Вы мне очень нужны, просто в другом месте. Я надеялась, что вы останетесь здесь.
– Здесь? – недоверчиво спросила тетя Ханна.
– Да. Вам здесь не нравится?
– Не нравится? Конечно, нравится, милая, и ты это знаешь. Но тебе этот дом больше не нужен.
– Нужен, – беспечно возразила Билли. – Я хочу оставить его за собой и хочу, чтобы вы здесь жили.
– Боже мой, Билли, ты думаешь, что я позволю тебе содержать этот дом для меня одной? – вспыхнула тетя Ханна.
– Он не только для вас, но и для других разных людей.
– Святые угодники, Билли! О чем ты говоришь?
Билли засмеялась и пересела на пуфик у ног тети Ханны.
– Сейчас я вам все расскажу. Я хочу приглашать сюда Томми Данна и Грегори, если я их уговорю, и еще человека или двух. Тут всегда кто-нибудь будет. Понимаете, я-то думала, что смогу звать их в Страту.
– Томми Данна? В Страту?
Билли печально улыбнулась.
– Вы совсем как Бертрам, – заметила она, – он тоже не хочет видеть ни Томми, ни всех остальных.
– Остальных?
– Ну я могла бы позвать побольше народу, Страта ведь очень большая, тем более что Сирил уехал и оставил пустые комнаты. Я очень обрадовалась, а вот Бертрам почему-то нет. Он смеялся и отмахивался, пока не понял, что я серьезно. И тогда он сказал, что это полная ерунда, вот только уже не смеялся, – вздохнула Билли.
Тетя Ханна смерила ее любящим, но сердитым взглядом.
– Билли, ты самая странная молодая женщина в этом мире. С тобой никогда не знаешь, чего ожидать, кроме самого неожиданного.
– Тетя Ханна, и вы тоже! – упрямо сказала Билли, но тетя Ханна еще не закончила.
– Конечно, Бертраму это не нравится. Ты, молодая жена, назовешь полный дом… всяких людей! Томми Данн, подумать только!
– Бертрам сказал, что ему нравится Томми, – вздохнула Билли, – но это не значит, что он готов трижды в день видеть его за столом. Как будто бедный Томми – овсянка или что-то вроде того. Тогда я решила оставить этот дом, и именно поэтому хочу, чтобы вы тут жили и за ним присматривали. Вы же это сделаете, правда? Для меня?
Тетя Ханна поудобнее устроилась в кресле.
– Хорошо,
