Шрифт:
Закладка:
Отдышавшись и немного причесав мысли, Правена встала и пошла вдоль Клова, вглядываясь в каждую стайку молодежи и вслушиваясь в голоса. Витляна должна быть где-то здесь…
Глава 28
– Все, как я говорил. Даже еще хуже. Сейчас слышал – там двое подрались из-за жаб, винят друг друга в колдовстве. Вот-вот все наше дело вскроется. Иди приведи ее.
Тихий голос раздавался из-за спины, и Хельмо боялся обернуться. Сумерки, огни везде, шум гулянья, пиво и мед, которыми его угощали у каждого костра, кружили голову и создавали чувство, что иной мир придвинулся на расстояние вытянутой руки. Обернись он сейчас – что увидит за кустами? Козлиную морду и рога?
– Но где я ее найду?
– Я ее уже нашел. Пойдем, покажу. Приведи ее сюда. Тут хорошее место, никто не увидит.
– Но как я ее приведу? Они все вместе… А если я уйду с ней в лес, мне потом придется на ней жениться!
– Тьфу, дьяволов болван! Не придется тебе на ней жениться, разве что в аду! Вот, возьми!
В руки Хельмо всунули венок, потрепанный и мокрый – видно, уже был пущен по Клову, но до Лыбеди не доплыл.
– Иди к ней вот с этим. Скажешь, что это ее венок и теперь она твоя невеста. Она откажется, ты поведешь ее сюда, скажешь, что покажешь, где его взял. Она пойдет, ей будет любопытно.
– Но что потом? Ее найдут…
– В эту ночь здесь разгул ведьм и прочей нечистой силы. Скажут, что ее увели мертвые девы, которые живут в воде. Так часто бывает. На тебя никто не подумает. В такое время мужчины порой берут женщин силой, но не топят.
– Преподобная Вальпурга Айхштеттская! Нет! – Хельмо тряхнул сжатыми кулаками. – Я не стану этого делать, слышишь ты, Ирод! Я не таков! Я не стану!
– А куда ты денешься? – Злобный шепот раздавался возле самого уха, Хельмо ощущал тепло дыхания – это тлело адское пламя в груди ходящего по земле дьявола. – Хочешь жить? Вернуться домой с успехом, получить награду, хорошую должность при дворе? Жениться на прекрасной Хельвидис и получить за ней хорошее приданое? Жить, будто граф! Хочешь? Или хочешь быть побитым камнями, если сучка проболтается и все дойдет до властей? Ступай, я сказал! – Крепкая рука подтолкнула его Хельмо в спину. – Иначе я подумаю, что нам опасен ты! И будь уверен – наши клирики живо отмолят любой мой грех!
Хельмо пошел вперед – куда угодно, лишь бы подальше от этого дьявола, повисшего на плечах. С каждым шагом делалось легче, но, переставляя ноги, будто под влиянием чужой воли, Хельмо не понимал, куда идет и зачем. Путь ему указывал огонь костра, веселые крики, визг за деревьями.
С мокрым венком в руках он вышел на поляну и сразу увидел девушку. Она играла с другими в какую-то игру, когда надо то вбегать в круг, то выбегать; она как раз выскочила, пригнувшись под сцепленными руками, выпрямилась и сразу увидела Хельмо.
Глаза ее распахнулись, она застыла. Он и сам понимал, что выглядит странно – кривая улыбка, мокрый венок, стиснутый в руках. Но пятиться некуда. Позади – посланец ада, и он не отступит.
– Моя любовь! – Улыбаясь, как покойник, Хельмо подошел к девушке и сунул в руки венок. – Это есть твое. Я нашел. Теперь ты будешь моя невеста, да?
– Ох, да что ты! – Явислава отпихнула венок и беспокойно засмеялась. – Не мой это вовсе! Мой-то вот! – Она показала на венок у себя на голове.
Хельмо взглянул ей в глаза: в них светилась тревога.
– У тебя они много. Ты такая коварно девушка – у тебя много женихи. – Хельмо говорил заплетающимся языком, но надеялся, что его посчитают просто пьяным. – Пойдем со мной. Пойдем. Поговорим!
Он взял Явиславу за руку и повел прочь от толпы. Она упиралась, но больше для вида. Хоть все бесы соберись вокруг – для молодой девицы разговоры о свадьбе и любви неодолимо притягательны. Восстань тут сам Кощей и объяви себя женихом – и то найдут охотницы его выслушать. А Хельмо, с его красивым лицом, пышными кудрями и томным взором, за два месяца в Киеве собрал немало охотниц поболтать с ним наедине. Идя за ним, Явислава невольно оглянулась: видит ли кто-нибудь, что он выбрал ее? Тревога и мольба в его глазах льстили ей. Эк его купальский хмель разобрал!
Они вошли в рощу, прошли шагов десять, и Явислава остановилась.
– Постой, я хотела тебе слово молвить. Зачем вас к Свенельдичу возили на другой день после… ну, как нашли грека?
– Мы… – Хельмо обернулся, радуясь, что в полумраке рощи она почти не видит его глаз. – Пойдем, я расскажу все. Надобно, чтобы нас не видно.
Он снова взял ее за руку и повел дальше.
– Свенельдич вас винил, да? – не отставала Явислава. – Думал, что это вы грека того… упокоили? Жуть какая! Хорошо, что твой друг у Станимира ночевал – иначе Свенельдич вас бы так просто не выпустил. Отец говорил: у него такие умельцы есть, что за пару вздохов любой камень говорить заставят. Не знаю как и знать не хочу, но он уж коли вцепится – не выпустит. И я тебя прошу: не ходи к нам больше! Отец с матерью тревожатся – на вас вину какую найдут, и нас к делу притянут, а Предславову чадь князь и без того не любит! Я боюсь – вдруг кто-то видел, как мы с тобой… Вдруг меня туда к нему возьмут, в поруб? Мне только плеть покажут – я от страха умру!
Хельмо зажмурился на ходу. Какой дьявол его угораздил связаться с этой девкой!
Они вышли к берегу Клова.
